Пасхальное интервью Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла РИА «Новости».
Ваше Святейшество, Великий пост перед величайшим христианским праздником Воскресения Христова ежегодно подводит верующих к размышлениям об очередном пройденном этапе жизни, о своем духовном состоянии и перспективах. Чем Вам запомнился этот этап в свете Вашего Первосвятительского служения, взаимоотношений Церкви с российским государством и обществом?
Смысл поста заключается в перемене ума и сердца. В древнегреческом языке «перемена» и «покаяние» — это одно слово: «метанойя». И если именно покаяние находится в центре великопостного делания, то это означает, что целью поста является перемена. Это не смена имиджа, которая столь популярна в наши дни, не новая социальная роль или другой круг общения. Это превращение себя с помощью Бога в нового человека, сражающегося и побеждающего свои грехи. Пост — это объявленная бескомпромиссная война греху, война не на жизнь, а на смерть. Ибо грех убивает нас как личности, превращает в зомби страстей, управляемых врагом рода человеческого.
Важнейшим средством в этом процессе изменения души является молитва. А Великим постом молитва призвана стать подвигом. И молитвенный труд оказывает сильное благодатное воздействие на душу. Близость к Богу, приобретаемая молитвой, проявляет те недостатки и другие преграды, которые существуют в душе на ее пути к Царству Божию. Действительно, молитва — свеча, или лучше, яркий светильник, при свете которого мы видим свое несовершенство. И это светильник нужно держать зажженным весь пост.
Этим постом для меня по-особому, неожиданным образом раскрылся смысл апостольских слов о важности различения духов. «Не всякому духу верьте, но испытывайте духов, от Бога ли они», — так пишет апостол Иоанн в своем первом послании (1 Ин. 4:1). Все мы знаем, что любой нормальный человек должен уметь отличать добро от зла. Как правило, эта способность реализуется в нашей жизни посредством голоса совести. Но мы очень редко задумываемся, что способность различать добро от зла — это прежде всего духовный процесс, а не психологический или даже нравственный. Отказ от духовного критерия или подмена его чем угодно другим неизбежно приводит к трагическим последствиям — и для души человека, и для всего общества. Мы нередко усыпляем нашу совесть — нашими эмоциями и пристрастиями, созданием образа врага в лице ближнего, оправданием неправды. Как только происходит смешение добра и зла — если вовремя не остановиться, не обратиться с покаянием снова ко Христу — это падение может стать необратимым.
К моему глубокому сожалению, наша эпоха прежде всего отличается этим смешением добра и зла, глубоким забвением Божиего закона, а порой и откровенно дерзким переступанием через него. Когда я вижу, как в целом ряде обществ грех не просто допускается, не просто становится возможным, но и законодательно оправдывается, мне становится очень больно за дальнейшую судьбу этих народов. Потеря способности различения добра от зла неизбежно приводит к тому, что люди становятся жертвами темных сил, зачастую совершенно этого не понимая. Ведь необязательно это порабощение демоническими силами проявляется в виде какого-то буйства или явного помешательства: человек может быть умным, веселым, симпатичным и остроумным, преуспевающим по жизни — и одновременно быть игрушкой в руках темных сил.
Поэтому, на мой взгляд, сегодня очень важно то обсуждение законопроекта о защите религиозных чувств, которое в настоящее время ведется на разных уровнях. Не сомневаюсь, что этот законопроект будет тщательно проработан с анализом всего широкого спектра высказанных мнений. Но мы должны понимать еще вот что: любой закон может только наказать преступника или предотвратить явное преступление, оградить порядочных людей от действий людей с сожженной совестью, однако не может сам по себе создать здоровый духовный и нравственный климат в обществе. Здесь всем нам — и Церкви, и общественным организациям, и всем заинтересованным лицам — предстоит большой труд по привитию нашим гражданам нравственной ответственности, навыка различения добра от зла, повышению этого самого главного «духовного иммунитета» общества против опасных и разрушительных безнравственных тенденций современного мира.
Как только происходит смешение добра и зла, проистекающее от дефицита совести, мы возвращаемся в состояние, когда весть о воскресшем Спасителе становится для нас пустым звуком в информационном шуме современности. Дай Бог, чтобы это с нами никогда не случилось.
В 2009 году был создан новый совещательный орган Московского Патриархата — Межсоборное присутствие. То, что в его работе над общественно значимыми вопросами участвуют архиереи, клирики и миряне, а документы доступны для широкого обсуждения в интернете, свидетельствует о том, что Русская Церковь стала более открытой. Однако в феврале этого года Архиерейский Собор внес изменения в церковный Устав, которые критически настроенные к церковной иерархии публицисты восприняли как ужесточение «вертикали власти», ограничение полномочий Поместного Собора и участия мирян в управлении Церковью. Какие права в этом отношении были у мирян прежде и какие есть сегодня? Почему важны иерархия и дисциплина в Церкви?
Сегодня никто не сможет отрицать, что благодаря деятельности Межсоборного присутствия культура дискуссии в нашей Церкви вышла на качественно новый уровень. Для меня очень важным показателем настоящей, живой соборности является активное участие мирян и духовенства в разработке важных общецерковных документов, где нередко именно они, а не только правящие архиереи, выступают с различными инициативами. Невозможно себе представить, чтобы когда-нибудь раньше мирянин из далекой епархии выступил бы с предложениями по изменению какого-то аспекта церковной жизни — и этот голос задал бы тему для обсуждения в высоком собрании экспертов и активных деятелей современной церковной жизни. Сегодня благодаря средствам массовой коммуникации, интернет-технологиям, налаженным информационным каналам связи Церкви с обществом этот разговор постоянно и успешно происходит. Если мы научим нашу паству искусству продуктивного диалога, это поможет ей стать бесстрашной перед любыми вызовами современного мира.
Я удовлетворен результатами общецерковной дискуссии, которая проходила в 2012 году по проектам документов Межсоборного присутствия. Это была настоящая, острая и продуктивная рецепция самыми разными представителями церковного народа важных вопросов: современных проблем монашеской жизни, отношения к электронным способам идентификации личности, проблемам биоэтики и экологии, и не только. Такой формат говорит о подлинной вовлеченности широких кругов мирян во все стороны церковной жизни.
Поэтому говорить о каком-то «ограничении» прав мирян в вопросе полномочий Поместного Собора некорректно. Проект внесения изменений в Устав Русской Православной Церкви, а также Положения о Поместном и Архиерейском Соборах также проходил общецерковную дискуссию. При разработке этого проекта учитывалась и собственно история Русской Православной Церкви, и традиции иных Поместных Православных Церквей, и нормы канонического права. Если бы в своей деятельности Церковь руководствовалась бы чем-то иным, то она бы очень скоро превратилась в политическую партию. Для нас ориентир не современные политические стандарты, а, например, священномученик Игнатий Богоносец, который в Послании к смирнянам писал: «Без епископа нет Церкви, где епископ, там должен быть и народ, также как, где Иисус Христос, там и соборная Церковь».
Сейчас идет процесс разукрупнения епархий — реализация этой инициативы поставит мирян и священнослужителей в ситуацию прямого и честного общения с архиереем. Ведь в Церкви — Богочеловеческом организме — не должно быть никакого отчуждения между частями тела, между епископом, клиром и верующим народом: у каждого свое служение, но все едины во Христе. И это единство — не воображаемое, а реально действующее во всем.
Какие плюсы и минусы Вы видите в реформах образования: в ЕГЭ, в изменениях, которые претерпевает высшая школа?
Из всех вопросов, которые обсуждаются в связи с реформами образования, я бы сейчас выделил один. Сейчас созданы условия для изучения учащимся государственных и муниципальных школ основ религиозной, в том числе православной культуры. Это очень важный шаг по направлению к осознанию роли религии в жизни и истории нашего общества. Мы перестаем быть иванами, не помнящими своего духовного родства, а точнее, своей связи с православной культурой.
В остальном вряд ли церковный подход к образованию является специфичным. Мы выступаем, как и все здоровые общественные силы, за то, чтобы образование помогало сформироваться разносторонне развитой, самостоятельно думающей, нравственно ориентированной личности. Несомненно, превращение образования в товар чуждо нашему обществу, в котором никогда знания не превращались в предмет купли-продажи.
Поверхностность в изучении наук приводит к кризису способности рассуждать. Общий вектор развития современного информационного общества хорошо выражен в понятии «инфотейнмент» — подача информации через развлечение. Но преобладание такого подхода в образовании неизбежно ведет к упрощенчеству, поверхностности суждений, а в целом — к атрофии способности вчитываться, вдумываться, самостоятельно размышлять. Это может не только привести к катастрофе в области гуманитарного знания, но и сделать молодых людей совершенно глухими, невосприимчивыми к Божественному Откровению, которое запечатлено в Священном Писании. Если молодой человек за всю жизнь не прочитал ни одной книги объемом более 30 страниц, едва ли ему хватит сил открыть для себя Евангелие.
Вы много внимания уделяете межрелигиозным отношениям, в России и во время зарубежных визитов встречаетесь с муфтиями, раввинами. На фоне недавних всплесков исламофобии в Европе и гонений на христиан в ряде стран Ближнего Востока и Африки что Вы думаете о ситуации, сложившейся сегодня в нашей стране, — все ли благополучно? Не беспокоят ли Вас разговоры о радикализации российской уммы после недавних терактов против лидеров традиционного ислама, перспективы роста числа мигрантов-мусульман и строительства новых мечетей в Москве и других городах России?
Мы скорбим об убитых в нашей стране лидерах традиционного ислама. Это были патриоты, жертвенным трудом которых сохраняется межрелигиозный мир в России.
Встречаясь с лидерами традиционных религий, я продолжаю линию мирного существования, которая сложилась в нашей стране, богатой бесценным тысячелетним опытом бесконфликтной жизни людей разных наций и вер. Нам есть, у кого учиться искусству любви к иноверцам и жизни с ними бок о бок — у своих предков.
Экстремизм, использующий веру, — это чудовищная помесь сатанинской гордыни и глубокого невежества. Радикализация всегда значит упрощение вероучения, перемещение убеждений из духовной сферы в политику. Религиозный экстремист везде ищет врагов, даже среди своих собратьев.
Церковь понимает, что сегодня мигранты — это преимущественно люди с непростой жизненной ситуацией. Не от хорошей жизни многие из них оставляют свои семьи и едут на заработки. Поэтому презрение к ним недостойно христианина. Но это не отменяет тех угроз, которые связаны с неконтролируемой миграцией. Плох тот гость, которые не знает и не уважает обычаев страны, давшей ему приют.
Какие последствия для православно-католических отношений и для позиции христианства в мире будет иметь в перспективе беспрецедентное в новейшей истории решение Бенедикта XVI об уходе с Папского престола и избрание новым понтификом кардинала из Латинской Америки, которую Вы посещали, еще будучи председателем Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата? Аналитики не раз отмечали религиозность населения этого континента, а после избрания Хорхе Марио Бергольо главой Ватикана заговорили о том, что католичество или получает новый импульс для развития, или сдает свои позиции в секуляризирующейся Европе. Что Вы об этом думаете?
Решение Бенедикта XVI действительно беспрецедентно, и его последствия еще предстоит оценить. В то же время вызывает уважение, что этот шаг был продиктован заботой о благопроцветании общины, главой которой являлся бывший Папа. Это был акт смирения, ценность которого несомненна.
Европа традиционных христиан — это Европа, с которой мы можем найти общий язык, несмотря на драматические моменты истории. Чем больше же западные страны отдаляются от христианского наследия, тем ближе они становятся к безбожному идеологическому режиму, который в нашей стране преследовал верующих. Без христианства в Европе нет и не может быть свободы, без него секуляризация рано или поздно направит общество по пути духовного порабощения.
Какими бы ни были отношения с Римско-Католической Церковью по частным вопросам, когда речь идет о совместном свидетельстве о традиционных ценностях, о сохранении христианского наследия — мы являемся добрыми собратьями.
Что бы Вы пожелали верующим и всем людям в праздник Пасхи в этом году?
Прежде всего мне хотелось бы пожелать всем верным чадам Церкви еще ближе стать к Воскресшему Христу Спасителю, насколько это возможно открыть для себя Его Божественный и Светоносный Лик. Главная ценность Церкви — Христос, Который реально и ощутимо присутствует всегда в Своей Церкви. Особенно остро это переживается в радостные дни Светлого Его Воскресения. Но мы должны научиться не скрывать в самих себе этот Божественный Свет, которым пронизаны пасхальные дни, а нести его в мир, к тем людям, которые истосковались по истинному, подлинному, живут в мире ложных представлений и далеки от познания Божественного. «Горе мне, если я не благовествую!» — это восклицание апостола Павла должно стать девизом всякого верующего во Христа человека.
И верующим, и неверующим я хотел бы пожелать быть честными перед собой, верить в то, что есть Истина, есть абсолютные, неизменные первоосновы бытия и самого человека как личности, и общества, и всего мироздания. Тот, кто хочет эти истины открыть для себя и жить по ним — не сомневаюсь, уже на верном пути.
