Диалог об абортах: 10 самооправданий и 10 возражений

В Верховной Раде Украины 12 марта зарегистрирован законопроект № 10170, инициированный народным депутатом от фракции БЮТБ, о внесении изменений в некоторые законодательные акты Украины относительно запрета искусственного прерывания беременности (абортов).

Законопроектом предлагается запретить аборты. Проводить операции по искусственному прерыванию беременности, согласно законопроекту, можно будет лишь в тех случаях, если беременная страдает туберкулезом, диабетом, тяжелыми заболеваниями, в том числе - онкологическими; если беременная не достигла 16 лет; находится в местах лишения свободы; уже имеет пятерых детей; а также в случае смерти мужа или инвалидности уже имеющегося ребенка.

Кандидат богословия священноигумен Феогност (Пушков) представляет 10 самооправданий женщин, совершивших аборт и 10 возражений против законодательного запрета абортов.

10 САМООПРАВДАНИЙ СОВЕРШИВШИХ АБОРТ

1. Сегодня это законное право в нашем государстве, многие им пользуются.

К сожалению, законы человеческого общества не всегда благи, обоснованы и гуманны. А иной раз оказываются и прямо разрушительными для общества. Легализация гей-движения и наркотиков в Голландии уже приносит свои суицидальные плоды. Стоит ли нам выбирать худшее, а не лучшее из законов?

2. Меня вынудили члены моей семьи и внешние обстоятельства.

Большинство содеянных в мире преступлений совершаются «под давлением обстоятельств». Только маньяки и психически больные люди совершают преступление по одному лишь чувству непреодолимого влечения к самому преступлению. Все остальные – более или менее психически здоровые люди – совершая преступление, «понимают, что творят». Означает ли это, что такие преступления не должны наказываться в нашем обществе? Означает ли это, что изолировать от общества необходимо лишь тех преступников, которые заявляют: «мне нравится творить зло»? А тех, которые говорят, что они этого не хотели, но их «принудили» - следует ли тотчас отпускать на волю?

3. Почему я не вправе распоряжаться своим телом?

Своим телом распоряжаться ты вправе, а вот жизнью другого субъекта человеческого рода – не вправе. То, что с момента зачатия и до рождения он живет в недрах матери, не делает её полноправной хозяйкой его жизни. Так и после родов ребенок еще не обретает самостоятельности, но живет исключительно заботами матери. Означает ли это, что он все еще «часть матери своей, и она может его уничтожить»?

4. Зачем плодить нищету?

Планировать свою семью надо до зачатия. Касательно же нищеты – ну, если кто-то считает себя вправе убивать ребенка только потому, что он будет жить в нищете, то почему бы не пойти далее по этому пути и не отстаивать право «состоятельных граждан» на ликвидацию тех, кто живет в нищете? Обречь на нищету – не так страшно, как обречь на смерть. Даже нищий имеет право жить. И хочет жить! Толпы нищих – тому прямое подтверждение.

5. Виновато вынудившее меня общество, а не я. Ведь у меня не было выхода.

Виноват всегда тот, кто совершает преступление. Даже если это по принуждению. Если в руку человека убийцы кладут автомат и заставляют стрелять в детей или соседей, у человека есть право остаться человеком ценой собственной жизни. Примеры Второй Мировой войны это наглядно подтверждают: Не все те, кого заставляли убивать – поддались этому давлению. Это не снимает вины с общества, с членов семьи. Но не уменьшает и вину самого преступника. Так что выход всегда есть. И диктует его совесть и любовь! Если они есть – человек не сломается, а если их нет – человек опустится ниже скота.

6. Какое вам дело до моих детей?

Твои дети – люди, и человеческое достоинство побуждает меня защищать твоих беззащитных детей, коих ты решила уничтожить, пользуясь преступными нормами современного законодательства.

7. У меня есть другие дети, и я не в силах выкормить и воспитать больше.

Твоя ситуация не оправдывает детоубийства. Роди и сдай в приют. Не отнимай жизнь, которая уже возникла. Люди – не грядка с редиской, чтобы «пропалывать ненужные всходы». Каждая человеческая жизнь имеет свою неповторимую ценность.

8. Я зачала, я имею право и убить.

Прекрасно! Но чтобы быть последовательной, ты должна требовать закрепления за тобою этого права не только до родов, но и после, и до самой твоей смерти. Да, это логично вытекает из атеистического утверждения, что жизнь дают родители. Не понимаю, почему тогда ты согласна считать преступным убийство ребенка после родов? Ведь он, по сути, остается таким же человеком, каким был за несколько минут до родов. Да и в дальнейшем: ты дала жизнь ребенку, и вдруг обнищала, осознала, что прокормить его не в состоянии – отчего же ты не убиваешь его? Ты же считаешь, что это право за тем, кто зачал эту жизнь. Религия говорит, что жизнь дает Бог. Ты с этим не согласна. Ты считаешь, что жизнь дают исключительно родители, значит, они должны иметь право отнимать её в любое время, а не только до родов. А тут какое-то странное «ограничение родительских прав»? А вдруг раздумаешь после родов? А вдруг ребенок тебе не понравится, когда повзрослеет? Почему бы не «исправить ошибку»?

9. Ну, так повелось в обществе, что разрешают прекращать жизнь плода только до рождения.

То есть, по сути, ты была бы согласна воспользоваться этим правом и после? С обществом все понятно: Наше общество оценивает все через призму гражданина. Когда общество принимает ребенка, оно заявляет на него свои права и ограничивает твои. Но в сущности то ребенка ничего не меняется. С рождением меняется его статус, а не природа!

10. Нас учили, что это еще не человек.

Еще Льюис отметил, что у людей часто слова теряют смысл и превращаются в пустые звуки. Благодаря постоянным попыткам определить неопределимое, слово «человек» в нашем обществе превратилось в пустой звук. В законодательной базе человек – это гражданин общества. А что он представляет собою в сущности – это закону не интересно. Проблема в том, что термин «человек» каждый стал определять по-своему. Понятие «нелюдь» отрицает за его носителем человеческое достоинство, то есть общество подвергает его остракизму. Но лишает ли это нелюдя человеческой природы? Та же самая проблема присутствует и тут: Понятие «личности» стали определять светские философы «от ветра своей главы». Кюнг определил личность как совокупность свойств, проявляющихся у гражданина в обществе. Другие философы и мыслители считали, что человек есть совокупность мыслительных функций, а потому говорить о субъекте, помещенном вне общества или лишенном разума, как о человеке - бессмысленно. Некоторые «философы» открыли дверь гитлеризму: Дети с синдромами Дауна или «Маугли» объявляются только внешне «похожими на человека, но людьми не являющимися». Неудивительно, что при таком раскладе дел отрицается человеческое достоинство и за ребенком во чреве матери. Готовы вы идти этим путем и отдать определение «человека» на откуп всяким «свободным и независимым мыслителям»? Уверенны ли, что завтра они не поставят («философски обосновав») под сомнение и вашу человечность? Или хотели бы иметь некий твердый базис под своим существованием? В таком случае вам как раз придется стать на почву точной науки: Понятие «человека» определяет только генетика. То, что определяется генетически как человек – человеком является. Генетика же давно засвидетельствовала, что с самых первых секунд зачатия речь идет о возникновении и развитии новой особи человеческого рода.

10 ВОЗРАЖЕНИЙ ПРОТИВ ЗАКОНОДАТЕЛЬНОГО ЗАПРЕТА АБОРТОВ

Поскольку из первой части нашего диптиха мы видели, что аборт на любой стадии от зачатия есть несомненное человекоубийство, мы рассмотрим возражения, которые высказывают уже те, кто хотя и признают, что аборт есть убийство, однако, вопреки здравому смыслу и логики, не являются сторонниками его законодательного запрета.

1. Все равно будут делать…

Любой закон, ограничивающий преступное направление человеческой воли, нарушали, нарушают, и будут нарушать. Означает ли это, что следует вовсе отменить наше законодательство, Уголовный Кодекс и выпустить всех, кто содержится в тюрьмах?

2. Сначала нужно создать условия жизни, тогда и аборты можно будет запрещать.

Идеальных условий жизни не бывает никогда. Мир наш не идеален. Однако убийство является грехом. И это безусловно при любых экономических, социальных, политических режимах. С другой стороны, понятие «благополучия» всегда относительно. Внешне благополучные граждане в СССР утопили страну в крови своих детей, потому что «благополучие» требовало определенной программы жизни, в которую не вписывались дети (или вписывались в очень ограниченном количестве). Тогда как в самых «неблагополучных» странах «третьего мира» рождаемость была на самом высоком уровне. Вся проблема упирается не в благополучие, а в запросы потребителя. Достаточно умерить последние – и вопрос «контроля рождаемости» будет снят в принципе.

3. Нужно убеждать, а не запрещать.

Предлагаю советчикам применить этот принцип относительно наказания воров, коррупционеров, насильников и убийц: заменить тюремное ограничение их свободы увещаниями «больше так не делать». Особенно если преступление будет совершено против самих этих советчиков или против членов их семей. Вот когда авторы этого совета предоставят нам статистические свидетельства, мол, «разговор с 50-ю киллерами принес 100% положительный результат», тогда и мы согласимся, что этим путем следует идти по преимуществу, не прибегая к репрессивным и карательным методам. Но пока мы видим, что большинство реальных и потенциальных преступников удерживает только страх наказания. К тому же «дурные примеры – заразительны», а потому должны быть строго запрещены в обществе, формирующемся на нравственном фундаменте. Болезни (в том числе и нравственные) заразны, а вот здоровье – увы, нет.

4. Это даст лишний повод законникам злоупотреблять законом: виновные избегнут наказания, а сядут в тюрьму «стрелочники».

Так существуют в нашем несовершенном обществе все законы. Что же, из-за этого их следует отменить? Из-за случающихся ложных обвинений в убийстве, следует ли отменить преследование убийц по закону?

5. Запрет аборта – это религиозная, а не светская норма.

Все светские нормы этики родились из религиозных норм. Вообще сама постановка этической нормы – акт религии, а не светского права и не науки. Какая наука может научить нас ценить в человеке его сердце, его душу, его личность? Из природы это не вытекает. Это – этические нормы, продиктованные религиозным принципом отношения к человеку и миру. Как только определять границу этичного и неэтичного стали философия, политика, экономика и вообще все что угодно, кроме религии – сами этические нормы лишились своей безусловности, своего фундамента. И мы видим, как «философия» эпохи постмодернизма с легкостью расшвыривает все объективные нормы, оставляя их на личное усмотрение каждого. Но если так пойдет дальше, вскоре «пересмотрят» не только ценности семьи, половой дефиниции (что уже фактически сделано), но и границы понятия личности (а мы видим, что в современной «философии» это уже намечено – некоторые «ученые и мыслители» считают, будто человек теряет свою человечность в коме, при заболеваниях мозга и психики, что фактически открывает двери гитлеризму). На основании чего строится «светская этика»? На основании мнения толпы? – Сомнительная ценность! Особенно в эпоху после крушения всех авторитетов, когда не найдешь двух граждан, мыслящих одинаково. С другой стороны, если мы считаем себя людьми и разумными и нравственным существами, то, признав бесспорным факт генетического и антропологического заключения, понимая, что аборт есть человекоубийство – мы просто обязаны запретить его (независимо от религиозности или безрелигиозности нашего общества).

6. Понятие «личности» сформулировано языком религиозной философии, а не науки.

На усмотрение носителей первой и следует отнести отношение к аборту как к убийству.
Понятие «личности» - да, а вот понятие «человек» - это как раз сфера науки. Потому что границу человеческого определяет генетика, а не философия. Генетически же мы видим, что с самых первых секунд от зачатия развивается уже не часть организма матери, но новый субъект человеческого рода. Соответственно закон должен учитывать данные науки (а не мнения мыслителей) – в первую очередь генетики и антропологии. Понимая, что генетика и антропология тут согласны с религией, наш закон может пойти по одному из двух путей: Либо станет оберегать то, что утвердила религия и подтвердила наука, либо в основу своих норм положит что-то сомнительное и совершенно не имеющее ценности (произвол толпы, мнение окружающих и т.п.). В первом случае закон будет действительно гуманным, ибо будет оберегать личность человека не «начиная с такой-то фазы бытия», а с самого возникновения этой самой новой человеческой особи. Решившись же идти вторым путем, наш закон продемонстрирует свою бесчеловечность.

7. Будут криминальные аборты «у бабушек».

Будут! Как и преследование убийц и воров говорит нам о том, что и воры, и убийцы будут существовать в нашем обществе. Легализуем их?

8. Богатые и состоятельные будут ездить заграницу – в те страны, где аборты разрешены.

И это будет. И сейчас «богатые и состоятельные» ездят заграницу для наркоторговли и других преступлений. Здоровое общество со здоровыми законами должно отлавливать таких граждан и предавать через суд карательной дисциплине.

9. Обострит наши взаимоотношения с внешними соседями.

Ну, если соседи то и дело, что стараются разложить наш народ изнутри – они этим нашим решением по укреплению нравственного здоровья в обществе будут недовольны. А если это соседи добрые, они порадуются за нас. Так кого из соседей мы должны радовать – врагов или друзей?

10. Это «выйдет боком» с какой-либо другой стороны.

Любое преследование преступления выходит государству и обществу «боком», так как преступный мир тоже не дремлет. Это не повод «сложить оружие» и ждать, когда преступники достигнут своей низкой цели.

Кандидат богословия священноигумен Феогност (Пушков) - для "УНИАН-Религии".