Христианизационные влияния на Руси в IX в. (Часть II)

Оскольдова Русь и Чернигово-Сиверщина в IX в. Убийство Оскольда и начало языческой реакции.  

Христианизационные влияния на Руси в IX в. (Часть II)

Часть I ЗДЕСЬ

III. ОСКОЛЬДОВА РУСЬ И ЧЕРНИГОВО-СИВЕРЩИНА в IX в.

Говоря об общественно-политических и культурных процессах на Руси в IX-Х вв., невозможно обойти развитие Чернигово-Сиверщины в это время.

Дореволюционные исследователи, изучая историю Черниговской епархии, считали, что первые семена христианской проповеди в Чернигово-Сиверскую землю были занесены именно во времена князя Оскольда Киевского. Как отмечается в изданной 1911 г. книге по истории Черниговской епархии, «еще со времен первых князей киевских Аскольда и Дира и особенно княгини Ольги сиверяне уже знали о Христе».

Аналогичные утверждения о первых попытках обращения жителей Чернигово-Сиверщины к христианству во времена правления князя Оскольда мы встречаем и у современных церковных исследователей.

Справедливы ли такие утверждения? Из летописных источников до нас дошло очень мало известий об истории Чернигово-Сиверщины в IX в. Однако на основе археологических исследований можно считать, что в IX в. значительная часть Чернигово-Сиверщины уже входила в состав первоначальной Киевской Руси, которая в то время представляла собой своего рода федеративный союз южной группы восточно-славянских княжеств - полян, сиверян, древлян и других.

Археологические данные в настоящее время подтверждают взаимное проникновение полян на земли сиверян и наоборот - сиверян на земле полян.

Партиарх Фотий сообщает, что в это время Русью были покорены многие соседние народы. Из отечественных летописных источников мы также знаем о войне Оскольда с соседними восточнославянскими племенами (кривичами, полочанами, древлянами и уличами), а также с болгарами, хазарами, печенегами и даже с Византией.

Однако ни в одном источнике не упоминается о каких-то конфликтах между Полянским князем и соседними сиверянами. Более того, «Повесть временных лет» свидетельствует, что поляне и сиверяне издавна жили «в мире» между собой. Все это подтверждает существование союзных отношений между обеими группами славяно-русов. Не случайно именно поляне и сиверяне длительное время даже в XII-XIII вв. составляли домен «Русской земли», а летописцы именно Киевщину, Черниговщину и Переяславщину называют свойственным им именем «Русь» в узком понимании этого слова.

Учитывая давние тесные союзные отношения между полянами и сиверянами, последние, скорее всего, составляли вместе с полянами и часть войска князя Оскольда, которое в 860 г. взяло в осаду Константинополь, а затем, во главе с киевским князем, приняло христианство. Вероятно, обратившись к евангельскому благовестию, сиверяне - дружинники из войска князя Оскольда, возвращаясь домой, посвящали в свою новую веру и своих родных и близких.

Если это так, то справедливо будет считать, что и первое знакомство с христианством в Чернигово-Сивере началось именно с событий 860 года, т.е. 1150 лет назад. Это вполне логично, ведь если христианство тогда принял глава государства (киевский князь Оскольд), то его примеру непременно последовали и его наместники, дружинники и представители на местах.

Стоит также отметить, что расположение древнего Чернигова на берегу реки Десна создавало благоприятные условия для развития в Сиверском крае торговли, а следовательно и для ознакомства и привлечения представителей местного населения к достижениям тогдашней мировой цивилизации, и в первую очередь к христианству. Чернигов в это время через Десну был связан водным путем с Киевом, а значит и с торговым путем «Из Варяг в Греки».

Вверх по Десне водные торговые пути достигали приток Волги, что открывало прямой доступ к Великому Волжскому пути. Еще одной из важнейших транспортных магистралей в данном регионе было ответвление Днепровского водного пути, соединявшее Любеч с Черниговом по рекам Муравля и Белоус.

Этот водный путь также соединял жителей Чернигово-Сиверщины с торговым путем «Из Варяг в Греки».

Выгодное торгово-экономическое месторасположение, активные торговые отношения способствовали культурному обмену с другими народами, путешествиям местных купцов в Византию и другие страны христианского и арабского мира.

Согласно свидетельствам арабского автора Ибн Хордадбеха, относящимся к середине IX в., Русские купцы (ар-Рус) привозили из отдаленных окраин славянской страны в Византии., Хазарию и Арабский халифат заячьи и лисьи меха, мечи и т.д.. При этом Ибн Хордадбех сообщает, что русские купцы считали себя христианами.

Таким образом мы видим, как развитие торговли способствовало распространению в IX-Х вв. христианства на Руси. Вероятно, что среди русских купцов (ар-Рус), о которых упоминает Ибн Хордадбех как о христианах, могли быть и сиверяне. Таким образом, проникновение христианства в Чернигово-Сиверщину в IX в. могло происходить как через русских дружинников, которые вместе с князем Оскольдом осаждали Константиполь и впоследствии приняли христианство, так и через русских купцов, которые принимали христианство во время путешествий в христианские страны.

Так же христианство приносилось в наши земли и через византийских, армянских и других купцов-христиан. Кроме этого, с христианством местных жителей могли знакомить и христиане, которые непременно попадали в плен к русским дружинникам во время военных экспедиций в Византию, Крым и другие страны.

Говоря о Чернигово-Сиверском крае, стоит обратить внимание, что вторым по значению центром в те времена здесь был древний Любеч, который тесно соединялся с Черниговом и Киевом водными торговыми путями. Таким образом, некоторые жители города также могли частично испытать христианизационное влияние. Из летописей известно, что языческие армии Олега, продвигаясь в 882 г. из Новгорода в столицу Оскольдовой Руси - Киев, по дороге захватывают («взя») Смоленск и Любеч, где Олег «посади мужи свои». Как справедливо замечает акад. П. Толочко, «из этого можно сделать вывод, что раньше эти центры руководствовались из Киева».

Более подробной информации летописец не сообщает. Однако археологические материалы Любецкого городища IX в. дают основания предполагать, что город был тогда не просто захвачен, но подвержен сожжению. Сгоревшее жилье, остатки сожженной керамики, оставленная в печах посуда и т.д. свидетельствуют о неожиданности военного вторжения. Есть основания предполагать, что город оказывал отчаянное сопротивление захватническим армиям варяга-язычника Олега, за что и был подвергнут уничтожению. Почти сразу после этого, в конце IX в. на пожарищах Любецкого городища роменской культуры предстает по существу новое поселение, которое отличается от предыдущего не только администрацией, но и культурой и бытом.

IV. УБИЙСТВО ОСКОЛЬДА И НАЧАЛО ЯЗЫЧЕСКОЙ РЕАКЦИИ

Летописные источники сообщают, что того же 882 года Олег коварно убивает киевского князя Оскольда и завладевает киевским княжеским престолом. По словам историков, «произошел, по сути, политический переворот», причиной которого могла быть политика христианизации князя Аскольда и недовольство ею со стороны местной знати. На этот фактор обратил внимание еще В.Татищев, а в наше время Б.А. Рыбаков, П.П. Толочко, М.Ю. Брайчевский и другие историки. Такое мнение подтверждают, в частности, свидетельства Иоакимивськой летописи, которые сообщают о заговоре киевлян против князя Оскольда.

Проф. А.В. Карташов считал, что христианство на Руси после убийства Оскольда вынуждено было перейти в подполье, своего рода «катакомбы», тем самым уподобившись гонимой первохристианской Церкви Римской империи. Такое мнение в наше время разделяли акад. Б.А. Рыбаков и другие историки, которые считали, что после 882 г. на Руси началась языческая реакция, результатом которой было уничтожение язычниками всех предыдущих памятников христианской миссии, а также гонения и репрессии против киевских христиан.

К сожалению, «Повесть временных лет» и другие древнерусские летописи (или их редакторы и переписчики) не дают возможности увидеть полноту картины тогдашних событий. Академики Б.А. Рыбаков, П.П. Толочко и другие обращают внимание на изменение летописных текстов в XII в. (в частности т.н. «Мстиславова редакция 1118 года»). Есть основания говорить о том, что в угоду политико-династическим интересам князей-Рюриковичей особенно существенной цензуре поддавались летописные статьи о захвате Киева Олегом, в связи с чем очень трудно на основе только этих сообщений получить реалистическое представление о временах правления как князя Оскольда, так и о приходе Олега и о начале в Киеве новой династии Рюриковичей.

Из кратких летописных сообщений мы знаем, что Чернигово-Сиверщиной Олег завладел в 884 году, т.е. всего через два года после захвата Киева и других городов Киевской Руси. «Повесть временных лет» сообщает об этом так: «Въ лето 6392 [884 г.]. Иде Олег на северяне, и победи северяны, и възложы на нь дань легкую, и не даст имъ козаромъ дани платить». Из этого сообщения древнерусского летописца мы узнаем, что между Олегом и северянами шла война, но Олег победил последних. Этот факт подтверждается и археологическими данными. В частности, археологические материалы из древнерусского городища в урочище Орешня на окраине современного Седнева свидетельствуют, что оно было сожжено в конце IX в.

Исследуя остатки этого городища, В.П. Коваленко обращает внимание, что оборонительные сооружения, жилища и хозяйственные объекты в городище и прилегающих к нему поселках были сожжены во время тотального военного разгрома. По его мнению, практически сразу после того, в конце IX в., на седневских кручах было основано новое городище, уже как опорный пункт новой киевской администрации.

Таким образом мы видим, что жители Сиверянского городища, как два года перед этим в Любече, отчаянно сопротивлялись войскам узурпатора киевского великокняжеского престола Олега, за что и поплатились жизнью.

Но почему сиверяне отказывались подчиняться Олегу и скорее готовы были платить дань хазарам, чем Киеву? Ответ, наверное, следует искать, среди прочего, и в событиях 882 года. Это тем более вероятно, поскольку Олег не ведет войну с соседним Хазарским каганатом за северян. Это война между ним и непосредственно сиверянами, поэтому ссылки летописца на «хазарскую дань» вряд ли дает ответы на существующие вопросы.

Отсутствие войны Олега с Хазарией за земли сиверян и радимичей, участие его варяжской дружины в качестве наемников в военных конфликтах с врагами Хазарии - мусульманами на Каспии и Византией, а также упоминания Масуди о том, что в конце IX - начале Х в. «Русы и славяне составляли прислугу хазарского царя» и значительную часть его армии, побудили Л. Гумилева выдвинуть гипотезу, что захват Киева Олегом и убийство местного князя Оскольда было следствием варяго-хазарского заговора.

По его убеждению, варяжский воевода Олег прибыл из Новгорода в 882 г. в Киев по заказу хазар, которые наняли варягов для восстановления контроля за торговыми путями в Среднем Поднепровье и войны с соседями-мусульманами на Каспии. Такая гипотеза кажется вполне правдоподобной, поскольку Хазарии действительно мешало усиление в регионе молодого Киеворусского государства, которое под руководством Оскольда вышло из-под хазарской зависимости и после 860 г. вступило в союз с Византией. Войны Олега против врагов Хазарии на Каспии и поход на Константинополь также дают основания говорить о возможности существования определенных союзнических отношений между Олегом и Хазарией.

Такую версию отчасти подтверждает анонимный Кембриджский документ конца XI - начала XII в., согласно которому Олег выступает как данник Хазарии, а его поход на Константинополь - как спланированная акция хазарского кагана, в которой Олег вроде бы участвовал на стороне Хазарии. Резонным кажется и предположение Л.М. Гумилева, что земли полян, сиверян и радимичей отошли Олегу в соответствии с достигнутыми с хазарами договоренностями, в качестве откупа за предоставленные ратные услуги. Этим, вероятно, и объясняется тот факт, что Хазария никак не реагирует на захват Олегом земель сиверян и радимичей, тогда как без предварительных договоренностей это непременно должно было вызвать войну с Хазарским каганатом.

Однако некоторые историки под сомнение ставят даже само существование зависимости полян, сиверян и радимичей от Хазарии, а упоминания об уплате дани считают скорее откупом или таможенной платой за право торговать и перевозить товары, таким образом «для своих купцов торговые привилегии и безопасность на рынках Хазарии или на подконтрольных ей коммуникациях ».

Как бы там ни было, но после падения Киева в 882 г. сиверяне целых два года отказывались признавать власть узурпатора-чужестранца Олега, а Чернигов в это время имел возможность отдельно развиваться как своеобразный центр Руси, где, вероятно, могли свободно сосуществовать вместе с язычниками и христиане. И, наверное, именно поэтому в начале Х в. в могильниках Чернигово-Сиверщины встречаются элементы христианского погребального обряда, что постепенно переходят от языческой традиции кремации к христианской традиции ингумации.

Несмотря на недостаточное количество источников относительно тогдашних событий, можем точно утверждать, что процесс христианизации Руси был достаточно сложным и длительным. И начался он не в конце Х в., а во второй половине IX, о чем мы узнаем из византийских источников. Несмотря на то, что в 882 г. был искусственно прерван, уже в середине Х в. при княгине Ольге дело князя Оскольда было восстановлено, а в 988 г. завершено при князе Владимире Киевском, который окончательно утвердил православную веру на Руси.

Сергей Шумило, заместитель председателя «Общества памяти князя Оскольда», Киев - для "УНИАН-Религии".

УНИАН в Google News