Христианизационные влияния на Руси в IX в.

Распространение христианства на Руси началось в 860-е годы и продолжалось столетие... К 1150-летию основания первой Русской митрополии во времена князя Оскольда. Часть I 

Общепринято считать, что христианство на Руси ведет свое начало от 988 года. Однако тогда христианство было окончательно утверждено на официальном уровне как государственная религия. Само же распространение христианства на Руси, как об этом свидетельствуют отечественные и иностранные летописные источники, началось значительно раньше, еще в 860-е годы и продолжалось целое столетие.

Так как происходил процесс христианизации Руси в IX-Х веках? Часть I

Поход Руси на Константинополь в 860 году

Из отечественных и византийских летописных источников мы узнаем, что 18 июня 860 года русский флот в количестве 200 кораблей атаковал столицу Византийской империи - Константинополь. И хотя самого города взять так и не смогли, однако около недели продержали в невероятном страхе беззащитных жителей Константинополя. Об этом сообщает непосредственный свидетель и участник тех событий - святой патриарх Фотий.

При этом, как сообщает «Повесть временных лет», от разрушения русскими язычниками город был спасен чудом: после молебна и возложения патриархом Фотием Ризы Богородицы в море поднялась буря и «безбожных Руси корабля смяте». Никоновская летопись по этому поводу дополняет: «взвратишася Осколдъ и Диръ отъ Царяграда въ Мале жена, и бысть въ Киеве плачь велий».

Аналогичные свидетельства встречаем мы в Иоакимовской летописи. Есть упоминания об этом событии также в Густынской летописи и ряде других отечественных источников. Среди них даже Киевский Синопсис и Хроника Феодосия Софоновича.

Упомянутые свидетельства древнерусских летописей существенно дополняют свидетельства о нападении руссов в 860 году на Царьград - как болгарской рукописи Хронографа Георгия Амартола, что сообщает о походе Оскольда Киевского на Констянтинополь, так и более десятка византийских хроник.

При этом в греческих источниках похода Руси на Царьград в 860 г. и событиям, которые имели место после него, уделено достаточно серьезное внимание.

Греческие источники почти единогласно сообщают, что, потерпев поражение под стенами Константинополя и вернувшись домой, русские князья вскоре прислали к византийскому императору послов. В результате проведенных дипломатических переговоров между двумя государствами был заключен мирный договор, который связал до того неизвестную Русь и могучую Византию узами дружбы и межгосударственных отношений. По сути произошло дипломатическое признание Руси на международном уровне. 6 Кроме дипломатических и торгово-экономических составляющих, мирный договор между двумя государствами содержал и другой важный пункт - о крещении Руси. Об этом мы узнаем как из отечественных, так и византийских и западноевропейских источников.

При рассмотрении этой темы важную роль играет вопрос о месте локализации Руси, что совершила поход 860 года. В последнее время он приобрел новую актуальность. При этом, кроме чисто научного интереса, здесь кое-где наблюдается и политическая конъюнктура. Среди прочего, связано это и с тем, что некоторые современные политики заинтересованы в разработке новых обоснований, что Киев и Среднее Поднепровье якобы не были центрообразующим ядром древнерусской государственности, что они не стояли у истоков Руси, но были, так сказать, присоединены к ней в результате позднего завоевания.

Академик П.П. Толочко, детально изучив подобные гипотезы, пришел к выводу, что все они основываются на частных предположениях и не имеют достаточной доказательной базы, чтобы воспринимать их как установленный исторический факт. Опираясь на свидетельства древнерусских летописей и археологические находки, он убежден, что «поход 860 г. однозначно организован Киевом».

Подобного взгляда относительно места локализации начальной Руси придерживались также Б.А. Рыбаков, Х.Ловмянський, В.В. Седов и многие другие. В частности, Седов обращает внимание на тот факт, что славянские культурные наслоения, обнаруженные на Старокиевской горе, датируются VIII-IX вв. Находки этого периода обнаружены также в горах Дитинка, Киселевка (Замковая гора) и Щекавица, а также на Подоле. По мнению ученого, все это подтверждает, что именно Киев был административным центром первоначального восточнославянского государственного образования.

С этими и другими аргументами трудно не согласиться. Конечно, можно и нужно искать место локализации начальной Руси и за Киевом. Но чтобы безоговорочно отвергать центральное значение Киева как в создании Древнерусского государства, так и в организации похода 860 года, необходимы неопровержимые доказательства, которые основывались бы не только на предположениях, но, прежде всего, на достоверных источниках. Однако таких представлено пока не было. Существующие же летописные свидетельства однозначно поход руссов на Царьград в IX в. относят к Киеву и его князю Оскольду. И как бы мы не пытались объяснить наличие этих свидетельств в древнерусских летописях, факт остается фактом: никаких других документов, подтверждающих причастность к походу 860 г. каких-то других центров Руси, кроме Киева, мы не имеем. Поэтому приходится исходить из того, что нам сообщает древнерусская летопись.

С другой стороны, необходимо признать справедливым мнение, что Киев вряд ли мог самостоятельно организовать в 860 г. поход на Царьград. Скорее всего, в таком походе принимали участие различные племена древней Руси, объединенные, по арабским источникам, вокруг трех равноправных центров Руси: Куявии, Славии и Артании.

В этом отношении интересны исследования проф. Г.В. Вернадского, который, отдавая предпочтение т.н. «тмутараканской теории», все же считал, что походы Азовско-Черноморской Руси на Царьград осуществлялись при непосредственном участии, а то и под верховенством Руси Киевской.

Как он писал: «В 860 г.Аскольд и Дир объединили силы с приазовскими русами для нападения на Константинополь» .11 «Вполне возможно, что в районе лагуны, которая существовала при впадении Кинской в Днепр, ниже современного города Запорожье, экспедиционные войска Русского каганата воссоединились с отрядами Аскольда и Дира, которые шли из Киева. Объединенная флотилия русских кораблей, вероятно, потом ушла ниже по Кинской и нижнем Днепру в Черное море, а по нему направилась прямо на юг к Боспору ».

Подобного мнения придерживался и Д.И. Иловайский, который, отмечая, что поход 860 г. осуществляла «Днепровская или Полянская Русь», уточняет, что «морские походы Киевских Руссов совершались, конечно, при помощи их приморских родственников».

Если признать справедливой версию, что упомянутый поход осуществлялся объединенной армией разных славянских племен под руководством руссов во главе с киевскими князьями, то тогда автоматически отпадает и проблема с локализацией его восходящего региона.

Вопрос, откуда именно выступил объединенный флот руссов, теряет свою принципиальность. Ведь если и не из Киева, а из Причерноморья или Приазовья, это вовсе не означает, что он не мог готовиться и руководствоваться из Киева. Иначе можно поставить под сомнение и летописные свидетельства о причастности Киева к походам на греков при Олеге, Игоре, Святославе, Владимире или Ярославе. Из Киева ли отправлялись эти военные походы, или по каким-то другим опорным пунктам? Святослав вообще долгое время свою военную ставку держал в Дунайской Болгарии, однако это вовсе не означало, что Киев не был центром той Руси, воевавшей тогда с Византией.

Из летописных источников мы знаем, что киевские князья неоднократно «воевали страну Корсунскую». В этом регионе Киевская Русь издавна имела свои интересы, свои колонии и базы, чем и объясняется ее военная и торговая активность в Крыму, Причерноморье и Приазовье. Подобные опорные пункты Киевская Русь могла иметь здесь и на начальной стадии своего развития в IX в. Эту версию подтверждают и археологические данные, которые скорее свидетельствуют о существовании в причерноморско-приазовском регионе небольших русских поселений-колоний, чем об еще одной, отдельной и самостоятельной мощной державе таврийских руссов.

Кстати, если исходить из описаний патриарха Фотия, то вполне очевидно, что речь идет все-таки не о соседях византийских владений в Причерноморье и Крыму, но о более отдаленном и малоизвестном грекам народе. Из всех народов под такие описания подпадает только Киевская Русь времен своего становления.

С другой стороны, если учитывать, что Киев в IX в. мог иметь свои колонии, базы и опорные пункты в Крыму и Приазовье, то вполне возможно, что тот же князь Оскольд мог принимать греческих послов и епископа (и, в частности, свв. Кирилла и Мефодия) и проводить Вече при участии бояр и жены не только в Киеве, но и в одной из русских колоний на Азово-Черноморском побережье или в Крыму. И там же принять обряд крещения, как позже это сделал и князь Владимир Киевский, который крестился не в стольном Киеве, но в греческом Херсонесе.

В таком случае, если данная гипотеза верна, предания о крещении Оскольда полностью совпадают с Панонскими житиями Кирилла и Мефодия, которые также сообщают о созыве Вече, совершенном на нем чуде несгораемого Евангелия и крещение после этого языческого кагана и части его подданных. Никоновская летопись однозначно это сообщение относит к князю Оскольду, выделив этот раздел отдельным подзаголовком под названием «О князи Русьтем Осколде».

Такая трактовка частично снимает вопрос о том, какая Русь крестилась в IX веке - Киевская или Азово-Черноморская? Учитывая существование в середине IX в. тесных отношений между Киевом и Азово-Черноморским колониями Руси, мы вполне можем предполагать, что крестились тогда представители обеих частей Руси при непосредственном участии князя Оскольда Киевского. Кстати, этим в какой-то степени может объясняться и то, что в более позднем киевском летописании не отобразилось крещения князя Оскольда. Состоявшись за пределами Киева, оно могло остаться незамеченным для основной массы киевлян, а потому, возможно, не четко сохранилось и в народной памяти.

Правдоподобность вышеупомянутой версии отчасти подтверждают и находки киевских сокровищ. Если поход руссов действительно потерпел поражение от неожиданной бури на море, то ни о каких «щедрых дарах» из Константинополя тогда не могло быть и речи. Поэтому и в киевских кладах нет монет цареградского чекана этого времени. Однако в киевских кладах IX-Х вв. достаточно византийских монет херсонского чекана. В частности, наиболее ранние из них принадлежат императорам Михаилу III и Василию Македонянину.

Эти монеты подтверждают факт заключения мирного соглашения между руссами и византийцами и вручение руссам «щедрых даров». То, что найденные византийские монеты были херсонского чекана, отнюдь не отрицает вышесказанного. Дары могли быть вручены руссам и в Херсонесе, где вполне мог подписываться и мирный договор между Русью и Византией. Так же получал в Херсонесе дары, заключал сделки и даже принимал крещение веком позже киевский князь Владимир.

Кстати, именно к этому времени (860-861 гг) Жития Кирилла и Мефодия относят и пребывания этих славянских просветителей в Херсонесе в составе официального византийского посольства. Согласно житию, именно тогда в Херсонесе св. Кирилл (Константин Философ) впервые познакомился с текстами, написанными «русскими письменами», и с человеком, который научил его речи русичей. И здесь им была изобретена общеславянская письменность. Если же представители посольской миссии императора изучали в Херсонесе русскую речь, то не означает ли это присутствие здесь же посольства и от русского князя? А, следовательно, вполне вероятно, что и переговоры между русскими и византийскими послами после событий 860 г. могли происходить именно в Херсонесе.

Христианизационные влияния на Руси в IX в. и основания Русской митрополии во времена князя Оскольда

Из византийских источников мы знаем, что в IX в. крещение приняли те руссы, которые совершили поход на Царьград. А «Повесть временных лет» и другие отечественные летописи руководство этим походом однозначно относят к киевскому князю Оскольду. Наиболее подробно эти события описаны в Никоновском летописном своде.

Среди византийских источников о Крещении Руси в IX в. наиболее подробным является описание, составленное Константином Багрянородным. Из этого сообщения следует, что крещение русичей тогда носило характер сугубо добровольного волеизъявления граждан, без общеобязательного принуждения к смене веры. Более того, как сообщает К.Багрянородный, руський князь решение о принятии христианской веры принимал не единолично, но советуясь с боярами, дружиной и народом, созвав специально для этого Вече.

Подобные свидетельства о первом Крещении на Руси в IX в. встречаются и у других византийских авторов, в частности, Кедрина, Скилици, Зонары, Льва Грамматика, Михаила Глика и других. Кроме того, подобные свидетельства о походе руссов на Царьград и принятие христианства встречаем мы также в ряде отечественных источников. Даже такие поздние из них, как Густынская летопись, Мазуринский летописец, Хронограф западнорусской редакции и другие сохранили память об этом событии. Встречаются упоминания об этом также в Степенной книге и других источниках. А Киевский Синопсис даже указывает точный год принятия на Руси христианства: «крестилась Русь года от Рождества Христова 863, в царство царя греческого Михаила патриархом [же] Константинопольским был Фотий».

Даже Церковный Устав св. Князя Владимира отражает факт принятия христианства на Руси при св. Патриархе Фотии. А Иоакимовская летопись вообще Оскольда называет «блаженным», что дало В.М. Татищеву утверждать факт признания в прошлом князя Оскольда как первого русского мученика за христианскую веру.

Говоря о князе Оскольде, стоит обратить внимание, что согласно польским средневековым хроникам Я. Длугоша, М. Стрыйковского и М. Миховского, а также Киевским Синопсисом и другими источниками, Оскольд был не пришлым варягом, а автохтонным полянским князем из местной династии князя Кия . Если это так, то этим вполне объясняется и то недоразумение, что поход на Царьград Оскольд совершил за два года до появления Рюрика в Ладоге.

Что касается принятия Оскольдом христианства, то одним из дополнительных подтверждений этого может служить и тот факт, что после его убийства язычником Олегом он не был подвергнут сожжению за языческой традиции, но похоронен («несоша на гору и погребоша»), как и подобает по христианской традиции, а на месте его захоронения был возведен храм в честь св. Николая.

Киевская традиция церковно-народных преданий об Оскольдовой могиле и древнейшей Мыкильской церкви на ней сохранила устойчивую память л похороненном здесь князе Оскольде как о христианине. Одним из проявлений такой традиции и было сооружение на могиле православной церкви.

Возвращаясь к вопросу первоначального распространения христианства на Руси, стоит обратить внимание, что византийские источники сообщают не только о крещении русичей и их князя в IX в., но и свидетельствуют о назначении на Русь в это время отдельного архиерея из Византии. В частности, об этом сообщают как патриарх Фотий (858-867 и 878-886), так и император Константин Багрянородный (911-959).

При этом патр. Фотий пишет, что крещение Руси произошло по его святительству, и, соответственно, - во времена императора Михаила III, а Константин Багрянородный приписывает заслуги крещения руссов своему деду и соправителю Михаила - Василию I Македонянину и преемнику (и одновременно противнику) св. Фотия - патриарху Игнатию. В связи с этим еще Карамзин предполагал, что на Русь могли дважды посылать церковных иерархов - во времена Фотия и во времена Игнатия.

Такое предположение является наиболее правдоподобным, поскольку после устранения св. Фотия с патриаршего престола в 867 г. он был сослан в тюрьму, а многие поставленные им епископы лишены церковных кафедр. Замена церковной иерархии произошла не только в Византии, но и в других странах византийской содружества, в частности, и в новообращенной Болгарии, о чем известно из письма папы Адриана II к патриарху Игнатию от 871 г.

Вполне вероятно, что при существующей политической ситуации в Византии нового архиерея, который заменил Фотиева ставленника, было послано патр. Игнатием и на Русь. Таким образом, как справедливо замечает акад. П. Толочко, разногласия между двумя источниками, наложившись друг на друга, «касаются не сути явления, а лишь его приурочения».

Из греческих источников известно, что на Руси в IX в. была основана епархия (митрополия). ** Отечественные же источники (Устав св. Владимира, как и более поздние - Густынская летопись, Киевский Синопсис, Степенная книга, «Палинодия» Захарии Копыстенского и др.). дают основания полагать, что после крещения руссов первым митрополитом Киевским патриарх Фотий назначил св. митрополита Михаила.

Хотя в одной из поздних греческих рукописей, обнаруженной епископом Порфирием (Успенским) на Афоне, первым русским архиереем названо неизвестного из других источников епископа Алексия. Другие источники называют также имя митрополита Леона, хотя Никоновская летопись уточняет, что он был послан на Русь уже после смерти митр. Михаила от «блаженного патриарха Фотия Константиноградского».

Поскольку, как мы могли убедиться выше, на Русь в IX в. минимум дважды посылали архиереев, то нет ничего удивительного в том, что разные источники называют разные имена первых русских иерархов. Как бы то ни было, но именно с того времени Руськая епархия, задолго до официального Владимирова Крещения Руси, занимала по источникам 60 или 61 место в реестре православных кафедр Константинопольского патриархата.

Как заключает по этому поводу в своей работе «Очерки по истории Русской Церкви» выдающийся церковный историк, последний обер-прокурор Святейшего Синода и профессор Свято-Сергиевского богословского института в Париже Антон Карташев: «Неточно внесен в текст Киевского летописного свода 862-й год , как год якобы основания русского государства, скорее оправдывается памятью духовенства и первых русских христиан о том, что в этом году начала свою историю первая русская епископия, а не династия и не государство» (см. Карташев А.В. Очерки по истории Русской Церкви. Т. 1.). Такое же мнение отстаивал и другой выдающийся ученый, "отец отечественного славяноведения» академик В.Ламанский.

Сейчас очень сложно представить, что собой представляло древнерусское христианство времен князя Оскольда. Б.А. Рыбаков в своих работах по древнерусскому язычеству обращает внимание на наличие на начальной стадии процесса приспособления христианства к древним славянским традициям. Ярким образцом этого может служить наличие изображений семарглов, грифонов и других древнерусских мифологических персонажей в церковной архитектуре Киевской Руси. Это можно проследить на обряде погребения умерших. Как известно, у славян-язычников умерших сжигали, однако в Поднепровье конца IX в., особенно в высших социальных слоях, появляются погребения. В течение Х в. таких захоронений на Руси становится все больше, пока они полностью не заменяют трупосожжения.

Подобное коренное и, казалось бы, неожиданное изменение извечных погребальных традиций в IX-Х вв. может объясняться тем, что древнерусская аристократическая прослойка во главе с князем Оскольдом начала отдавать предпочтение именно христианским традициям и обрядам, под влиянием которых погребальные обряды стали заменяться и во всем древнерусском обществе. Даже если самого обращения в христианство, как массового явления, в народе еще не произошло. Конечно, изменение традиций и обрядов происходило не одномоментно. Это был постепенный и длительный процесс. Поэтому с переходом от языческой традиции трупосожжения (кремации) в христианскую традицию похорон (ингумации), языческие ритуалы еще долгое время продолжали совмещаться с новыми обрядами даже в пределах одного захоронения. По этой причине в могильниках, устроенных по обряду ингумации, присутствовало немало языческих элементов.

Все это свидетельствует о сложности и постепенности культурно-духовных преобразований в древнерусском обществе, которые, начавшись в IX в., переходили в завершающую фазу уже во времена князя Владимира Великого в конце Х в. Однако именно таким путем в процессе перехода от языческого к христианскому мировоззрения прошли и все остальные европейские народы. Подтверждением этого служат археологические материалы из захоронений во многих европейских странах. Так, скажем, в Моравии, где в IX в. существовала уже достаточно развитая церковная организация, даже в христианских захоронениях, расположенных в середине храма, выявлены языческие элементы - оружие, посуда и т.п..

Конечно, вряд ли можно говорить о массовой христианизации на Руси во времена князя Оскольда, как это произошло столетием позже при князе Владимире. Византийские источники дают основания считать, что христианство в IX в. приняли только князь и часть элиты - некоторые из бояр и дружинников. А Паннонские жития добавляют, что тогда христианство приняли около 200 семей. Основная же масса населения Киевской Руси в IX в. оставалась еще языческой. Более того, поскольку христианство принимали, как правило, дружинники, которые постоянно принимали участие в военных операциях, то с гибелью на полях брани многих из них уменьшалось и число последователей христианства на Руси.

Этим, в известной степени, объясняется тот факт, что во второй половине IX в. еще довольно редко встречаются захоронения по обряду ингумации, тогда как в первой половине Х в. они приобретают уже значительно большее распространение. Как уже было сказано, христианство после 860 г. принимали преимущественно дружинники, тоесть молодые мужчины в возрасте около 20-30 лет. Понятно, что их не хоронили сразу после принятия крещения. Время их старения приходится как раз на начало Х в. и именно в это время на территории Среднего Поднепровья появляется все больше захоронений согласно христианской традиции.

Поэтому незначительное количество таких захоронений в IX в. вовсе не означает, что крещение руссов в 860-е годы не повлияло на новообращенных и их семьи. Напротив, могильники первой половины Х в. подтверждающие влияние Оскольдова крещение на постепенные изменения в традициях и быту определенной части древнерусского общества, лучше всего можно проследить на изменениях в погребальных обрядах по материалам археологических исследований.

К сожалению, археологические материалы погребальных памятников еще не изучены исследователями должным образом. Более того, поскольку по устоявшимся стереотипом принято было считать, что христианство на Руси стало распространяться лишь с конца Х в., то и первые древнерусские христианские захоронения автоматически принято было датировать не ранее этого времени. Однако значительная часть таких захоронений может иметь более древнее происхождение, если и не до конца IX в., то хотя бы первой половины Х в. С другой стороны, следует также учитывать, что родственники умерших христиан, оставаясь преданными вере предков, вряд ли хоронили покойников по неприемлемым для них новым обрядам. Скорее всего, в таких случаях умерших христиан по воле родственников-язычников подвергали традиционному ритуальному сожжению. Новые христианские обряды и традиции боролись за право на существование в очень непростой атмосфере, иногда даже нетерпимости и вражды. Процесс этот был медленным и постепенным. К тому же христианство во времена Оскольда имело возможность свободно развиваться достаточно короткое время - всего около 20-ти лет.

Для кардинальных мировоззренческих изменений в обществе этого недостаточно. За этот период не могли еще массово утвердиться ни новое мировоззрение, ни новые погребальные традиции. После Олегова переворота в 882 г. и уничтожение сторонников Оскольда этот процесс на долгое время приостановился. Вряд ли Олег позволил хоронить убитых им Оскольдовых сторонников по ненавистному ему христианскому обряду. Более того, по его приказу могли быть уничтожены и небольшие христианские кладбища, которые как правило, были вокруг церквей. Именно так нередко совершала советская власть в ХХ ст. с освященными кладбищами, в том числе на Оскольдовой могиле. Поэтому это также могло повлиять на незначительное количество выявленных захоронений IX века, осуществленных по традиции ингумации.

Для понимания быта и традиций первых киевских христиан IX-Х вв. важное значение имеют археологические материалы, исследования захоронений, помещений, объектов и т.д.. Так, в частности, в Киеве были обнаружены остатки домового христианского храма, который может свидетельствовать о том, что первые киевские христиане, подобно первым христианам Римской империи, собирались для молитвы не только в общедоступных и открытых церквях, но и в частных домовых храмах и молельных домах.

Это открытие дает основания считать, что в Киеве до времен Владимира «к усадебно-дворовой застройке входили специальные церемониальные залы, где проводились культовые обряды». Кроме того, в районе Оскольдовой могилы в XIX в. были обнаружены древние христианские пещеры. Как отмечает акад. П. Толочко, «отдельные исследователи конца XIX в. считали возможным датировать их возникновения в IX в., что в свете новых данных о киевских подземельях представляется вполне правдоподобным». Древнее происхождение имеют также Варяжские пещеры, которые соседствуют с более поздними Дальними пещерами Киево-Печерской лавры, которые также датируют IX-Х вв.

Без изучения процесса постепенной христианизации древнерусского общества в IX-Х вв. невозможно понять и процессы достаточно быстрой и успешной христианизации Руси в конце Х - начале XI в. Вполне можно согласиться с мнением, что без Оскольдова крещения в 860 году не произошло бы на Руси и крещения в 988 году, ведь именно принятия крещения князем Оскольдом подготовило почву для первоначального распространения христианства и последующего крещения княгини Ольги, а затем и его внука князя Владимира Великого.

Продолжение следует ...

Сергей Шумило, заместитель председателя «Общества памяти князя Оскольда», Киев - для "УНИАН-Религии".

УНИАН в Google News