В храме Живоначальной Троицы в Останкине космонавт Георгий Гречко частый гость. Уже много лет он живет неподалёку, на Хованской улице, в Городке космонавтов.
Как я тушил пожар в космосе
— Георгий Михайлович, вы были верующим человеком, когда начинали летать в космос, или вера пришла к вам позже?
— Я стал верующим во время войны. В доме было много религиозных книг. Да и жить хотелось. Папа был на фронте, мама — в блокадном Ленинграде, а я — в оккупации. Жизнь зависела от прихоти немца… Тогда, во время войны, все верили в Бога, потому что понимали, что больше никто тебя не защитит от смерти. Позже, повзрослев, я немного поостыл. А потом пришёл к вере через теорию вероятности.
— Это как?
— Очень просто. В теории вероятности есть такое понятие — кривая распределения. Она рисует вероятность разных событий. Человек я довольно горячий, не трусливый, рисковый и не очень осмотрительный. За свою жизнь я, по-моему, шесть раз тонул, висел на скале, падал в самолёте, был под ружейным обстрелом, под бомбёжкой. Однажды, к примеру, недалеко от меня взорвался снаряд, и меня ни один осколок не тронул, а ребят, которые стояли дальше меня, ранило. Ещё такая ситуация: я на мотоцикле перелетел через руль и так ударился о грузовик, что, если бы этот грузовик проехал ещё один сантиметр, мне оторвало бы ногу. Был у меня страшный случай и на космической станции: там загорелся прибор. Страшен был даже не огонь: когда горит пластмасса, провода и изоляция, воздух становится как грязная вода и можно задохнуться. Тогда мне пригодились навыки в подводном плавании. Я перестал дышать, нырнул в дым, нашёл горящий прибор… Рассказывать об этом, сидя за столом на Земле, это одно. А наверху, когда до Земли 350 километров, деваться некуда. Но пожар я тогда потушил.
Каждый раз я оставался невредимым: не инвалид и не мертвец.
Вот я и задумался: как же так? Стал размышлять о теории вероятности и кривой распределения и думать о том, что по всем правилам половина событий должна быть счастливая, а половина — несчастливая. А у меня все события получились счастливыми, словно эту кривую вероятности кто-то сдвинул. «Но ведь никто, кроме Бога, сдвинуть эту кривую не мог!» — подумал я. Так я опять вернулся к Богу. И настолько вернулся, что у меня теперь даже есть два религиозных ордена и две медали.
— В последние годы вы постоянно бывали в экспедициях. А сейчас чем занимаетесь? Продолжаете путешествовать?
— Я уже давно никуда не выезжал: в последнее время занимаюсь написанием книги воспоминаний. Жизнь у меня была не «выпил водки — и на диван», и мне есть что вспомнить: и как жил до войны, и оккупацию, и приход в ракетостроение… К тому же я встречался с интереснейшими людьми. О них тоже хочу рассказать. Для меня эта книга очень важна. Мне уже 80 лет, жизнь, проведённая отнюдь не на курортах, подорвала здоровье, и мне хочется этой книгой подвести некоторый итог.
«Скажи атеистам, что Меня нет»
— Вы говорите, что будете много писать о других людях, с которыми встречались. О ком, например?
— Например, о Королёве. Он один из самых выдающихся людей эпохи, и я бесконечно его уважаю. Помню, как с ним познакомился. Я был простым инженером, и Королёв вызвал меня для разговора. Меня поразило, что он вышел из-за стола и сел напротив меня, за маленьким столиком, лицом к лицу. По нашему статусу — его высокому, моему низкому — он не должен был так поступать. И вот он стал меня расспрашивать, какой я институт заканчивал, какие лекции слышал. Потом перешёл на личное: какие книги читал, какие пьесы смотрел, какую музыку люблю. Не спеша, не меньше получаса со мной разговаривал. Потом я ушёл. Позже я узнал, что он вот так принимает всех инженеров. А у него, наверное, их к тому моменту было около тысячи! И только потом я понял, что это просто Королёв. Такой человек. Потому что, когда меня принимали в космонавты, никто меня не спрашивал, в какие театры я хожу и какую музыку слушаю. Все больше интересовались здоровьем и непосредственными знаниями, связанными с работой.
— Часто вспоминаете космос?
— Конечно. Телевизионщики приезжают иногда поговорить об этом. Люблю отвести их в новый Музей космонавтики, что открыли в нашем районе. Там неподалеку от входа сейчас стоят этакие пеньки со звёздами. Один пенёк — это какое-то наше достижение в космосе, другой пенёк — другое. И я веду телевизионщиков от пенька к пеньку, читаю и с удовольствием отмечаю, что в половине этих достижений я участвовал. А вообще, в последнее время интервью даю не часто. В прошлом году мне сделали две операции на сердце, так что здоровье не очень позволяет. Правда, с этим борюсь: на тренажёре занимаюсь потихоньку, сердце и ноги укрепляю.
— Во времена СССР, когда вы полетели в космос, говорить о Боге было не принято. Не задавали вам вопрос в шутку, не встретили ли вы Бога, когда летали над Землёй?
— Тогда вере и правда уделялось совсем иное внимание. Давайте я лучше анекдот в тему расскажу? Бог спит, среди ночи его будит ангел и говорит: «Там пришла группа атеистов и требует немедленно с ними поговорить!» А Бог устал, спать хочет… Подумал Он и говорит: «А ты им скажи, что Меня нет!»
