Природа гнева
— Геронда, я хочу освободиться от гнева. Вижу, насколько неуместен для монаха гнев.
— Гнев, чистый гнев — это сила души. Если человеку, от природы кроткому, это свойство его характера помогает в духовном совершенствовании, то человеку гневливому в два раза больше пользы от силы, которая заключена в его характере, только бы он эту силу гнева использовал против страстей и против лукавого. Если он не будет пользоваться этой силой правильно, то ей воспользуется диавол. Если человек, по природе мягкий, не постарается приобрести мужества, то не будет способен к большим делам. А гневливый, если решится на что‑то большое и обратит свой гнев против зла, то, считай, дело сделано. Поэтому высот в духовной жизни достигают люди, в которых есть искра сумасбродства.
— Значит, геронда, мне нужно было бы гневаться на диавола, а не на сестер. — Видишь ли, вначале человек гневается на других, потом, если будет подвизаться, станет гневаться на тангалашку (так старец называл диавола. — Ред.), а в конце приходит к тому, что гневается только на своего ветхого человека, на свои страсти. Потому старайся гневаться только на тангалашку и на свои страсти, а не на сестер.
— Геронда, мои гнев и упрямство — это детские страсти? — Нет, дорогая! Понятно, если маленький ребенок злится, стучит ножками и кричит «не хочу, не буду!». Но с возрастом он должен от этого избавиться, сохранить только детскую простоту, непосредственность, а не свои детские глупости. Видишь, некоторые потом до чего доходят! Бьются в гневе головой о стенку — хорошо, что Бог так устроил, что у людей крепкая голова, поэтому с ними ничего не случается! Другие рвут на себе одежду! Был человек, который каждый день в гневе рвал на себе рубашку. Рвал на кусочки, чтобы не срываться на других.
— Получается, что гнев — это вымещение злобы? — Да, но не лучше ли вымещать злобу на своем ветхом человеке, чем на других?
Почему мы гневаемся
— Мне кажется, что я не гневаюсь, а просто раздражаюсь. — Это как? Если раздражаешься, то должна посмотреть, нет ли в тебе страсти гнева. Одно дело, если человек в раздражении скажет резкое слово, потому что он устал, у него что‑то болит, есть какие‑то проблемы и т. д. Иной и на приветствие может ответить: «Да отстань ты!» — хотя ему ничего плохого не сказали, сказали только «здравствуй». Но человек устал, ему больно, поэтому так и реагирует. Ведь даже самый терпеливый ослик, если его перегрузить, будет лягаться.
— Когда у меня нет мира с собой, то меня раздражает любая мелочь. — Если у тебя нет мира с самой собой — значит, у тебя духовное недомогание, и неудивительно, что ты так реагируешь. Если человек болен, он иногда устает даже от звуков речи. То же самое, когда он в плохой духовной форме, у него нет трезвения, терпения, снисходительности.
— Геронда, почему я гневаюсь по малейшему поводу? — Гневаешься, потому что думаешь, что всегда виноваты другие. В тебе гнев происходит оттого, что ты принимаешь относительно других помыслы, приходящие слева. Если будешь принимать помыслы, приходящие справа, то не будешь обращать внимания на то, что тебе сказали и как сказали. Будешь принимать ответственность на себя и не будешь гневаться.
— Но, геронда, я не могу поверить, что всегда виновата именно я. — Похоже, что в тебе есть скрытая гордость. Смотри, осторожно, ведь гнев несет в себе самооправдание, гордость, нетерпение, наглость.
— Геронда, почему сегодня люди так легко раздражаются? — Сейчас и мухи раздражаются! У них упрямство, настойчивость! Раньше, если ты муху отгонял, она улетала. Теперь упорно сидит… Но правда и то, что сегодня и некоторые виды деятельности не только не помогают обретению душевного спокойствия, но могут и спокойного от природы человека сделать нервным.
«Гневаясь, не согрешайте»
— Почему теперь, когда живу в монастыре, не гневаюсь, а в миру сильно гневалась? — Часто из‑за внешних причин человек испытывает недовольство и срывается, потому что не испытывает удовлетворения от того, что делает, и хочет чего‑то другого. Но такое раздражение — как внешняя пыль, оно исчезает, когда человек находит то, к чему стремится.
— Геронда, негодование происходит от эгоизма? — Не всегда. Есть и праведный, священный гнев. Пророк Моисей скрижали с заповедями держал в руках, но, когда увидел, что израильтяне приносят жертву золотому тельцу, в священном гневе бросил их на землю и разбил (см.: Исх. 32: 1–24). Прежде чем подняться на гору Хорив, где он должен был получить заповеди, Моисей сказал израильтянам, что они должны делать до его возвращения. К тому же они и сами видели молнии и слышали гром на вершине Хорива, но, так как Моисей долго не возвращался, они стали искать себе бога. Пошли к Аарону и сказали ему: «Мы не знаем, что случилось с Моисеем. Кто нас теперь поведет? Сделай нам богов, чтобы они вели нас». Аарон сначала не соглашался, но потом уступил. Люди взялись за работу. Построили печь, побросали в нее все золото, которое им дали египтяне перед исходом из Египта, и сделали целого золотого тельца. Водрузили его на большой камень и стали пить и веселиться. «Он поведет нас», — говорили люди. Тогда Бог сказал Моисею: «Иди скорее вниз, потому что народ изменил Мне». Спускаясь, Моисей услышал крики. Иисус Навин, который ждал его внизу, говорит: «Что случилось? Пришли иноплеменники?». «Это не боевые крики, это веселье», — ответил ему Моисей. Они подошли ближе, увидели, как люди веселятся, потому что золотой телец поведет их в землю обетованную! Видишь, телец‑то был золотой!.. Вознегодовал Моисей, бросил на землю и разбил скрижали с заповедями. Человек духовный может рассердиться, вознегодовать, закричать, но по серьезному духовному поводу. Внутри у него нет зла, и другим он зла не причиняет. «Гневаясь, не согрешайте» (Пс. 4: 5) — не так ли говорит ли пророк Давид?
«Уготовихся и не смутихся»
— Геронда, как же мне преодолеть гнев? — Задача в том, чтобы не доходить до гнева. Молоко, если не успеешь вовремя снять его с огня, поднимается и сразу убегает.
— А как не доходить до гнева? — Необходимо бодрствование. Следи за собой и сдерживай свой гнев, чтобы страсть не пустила в тебе корни. А иначе, даже если ты потом захочешь вырубить ее топором, она постоянно будет давать новые побеги. Помни сказанное пророком Давидом: «Уготовихся и не смутихся» (Пс. 118: 60). Знаешь, как один монах поступал? Выходя из кельи, он крестился и говорил: «Боже мой, сохрани меня от искушений». Он был готов ко встрече с искушением. Словно стоял на страже. Смотрел, с какой стороны придет искушение, чтобы защититься от него. Если какой‑нибудь брат делал ему что‑то плохое, он был готов и отвечал ему кротостью и смирением. То же делай и ты.
— Геронда, иногда, когда бывает искушение, я себе говорю: «промолчу», но под конец не выдерживаю, срываюсь. — Что значит «срываюсь»? А сорванное потом куда девается? Сгорает? Похоже, в тебе мало смирения, поэтому ты доходишь до определенного предела, а потом срываешься. Нужно еще чуть‑чуть смирения. Прежде чем заговорить, прочитай два-три раза молитву Иисусову, для просвещения. Одна женщина, когда сердилась, сначала читала «Верую» и потом открывала рот. Мирские люди, а, видишь, как подвизаются!
— Что делать, если мне не нравится манера поведения одной из сестер? — Относись к сестре по‑доброму. Постарайся оправдывать ее с любовью. Это поможет тебе приобрести естественным образом постоянное хорошее духовное расположение. И когда к тебе придет страсть гнева, то найдет твое сердце занятым любовью и, не имея места, где остановиться, уйдет.
Смирением и молчанием мы побеждаем гнев
— Геронда, как человек может победить гнев? — Смирением и молчанием мы побеждаем гнев. Почему мы называем змею мудрой? Хотя у нее есть сильное оружие, яд, и она может причинить нам вред, но, стоит ей услышать небольшой шум, она сразу уползает: не идет напролом, уступает место нашему гневу. Так и ты, если кто‑нибудь заденет тебя словом, не отвечай. Молчанием ты обезоруживаешь человека. Однажды кот Дикас у меня в келье собирался придушить лягушонка. Лягушонок сидел без движения, и Дикас оставил его в покое и ушел. Лягушонок своим молчанием и смирением… победил кота. Но стоило бы ему хоть немного пошевелиться, Дикас схватил бы его, стал бы бросать и бить, как бубен.
— Когда у нас с сестрой бывают разногласия и каждая стоит на своем, то мы заходим в тупик, и под конец я раздражаюсь. — Видишь ли, одна из двух должна смириться и уступить, иначе никак. Если два человека хотят пронести в маленькую дверь длинную доску, кто‑то из них должен зайти первым, другой за ним — по‑другому они не смогут ее занести. Когда каждый стоит на своем, это все равно, что бить камень о камень — только искры летят! Жители Фарас, когда кто‑то стоял на своем, говорили: «Пусть твой козел будет козочкой, а мой козленком» — и так избегали ссоры. Во всяком случае, тот, кто уступает, оказывается в выигрыше, потому что чем‑то жертвует, и это приносит ему радость и мир.
— А если человек внешне ведет себя правильно и уступает, а в душе возмущается? — Это значит, что в нем еще жив ветхий человек, и он с ним борется.
— Но почему, геронда, хотя он и правильно себя ведет, но внутреннего мира не имеет? — Как же у него будет мир? Чтобы у человека был мир, он должен и внутренне быть правильно сориентирован. Тогда уходит гнев, беспокойство, и в человека входит мир Божий. А когда приходит душевный покой, то уничтожает чад гнева: душевные очи очищаются, и человек начинает видеть ясно. Поэтому Христос именно о «миротворцах» говорит, что они «сынове Божии нарекутся» (Мф. 5: 9).
Печатается по изданию:
Старец Паисий Святогорец. Слова. Том 5. Москва, 2009 г.
*** Афонский старец Паисий (25 июля 1924 г., Фарасы, Каппадокия —12 июля 1994 г., Греция), схимонах. Подвизался на Святой Горе Афон. Один из самых уважаемых греческих старцев, известный своими духовными наставлениями и подвижнической жизнью. Родился в турецкой Каппадокии, вырос в Греции. Во время служения в армии участвовал в гражданской войне, затем вернулся домой, несколько лет помогал сестрам, после чего в 1950 г. поступил в монастырь. В 1966 г. он тяжело заболел, и ему отняли большую часть легких. С мая 1978 г. отец Паисий поселился в келии Панагуда монастыря Кутлумуш. Сюда к нему потянулись тысячи людей. В октябре 1993 г. старец переехал с Афона в монастырь святого Иоанна Богослова в Суроти. У нас старца узнали после публикации пятитомного издания «Слова» •
