В очередном выпуске программы «Слово пастыря», вышедшем в эфир 5 ноября 2011 года, Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл отвечает на вопросы телезрителей о позиции Церкви по национальному вопросу и о возможности отпевания крещеных, но неверующих людей.
Доброе утро, дорогие телезрители!
В адрес нашей передачи поступил вопрос из Санкт-Петербурга от Георгия Борисовича Веретенникова: «Западная пропаганда, особенно американская, очень гордилась так называемой теорией плавильного котла, в котором переплавляются для чего-то разные нации. А у нас была идея пролетарского интернационализма, провозглашавшая приоритет классового над национальным. Мы видим, что ни та, ни другая теория не осуществились. Как гром среди ясного неба было признание Ангелы Меркель, что 30 лет усилий по встраиванию иностранцев, прежде всего турок, в западную культуру провалились. Ваше Святейшество, каков взгляд Православной Церкви на эту проблему — смешиваться или отделяться?»
Благодарю Вас, Георгий Борисович. Это очень важный вопрос, который правильно поставлен и со ссылкой на правильное обстоятельство. Я сразу скажу: не смешиваться и не отделяться. А теперь позвольте развить этот тезис.
Да, действительно, идея «плавильного котла» провалилась. Она была связана с самой природой Соединенных Штатов как страны иммигрантов. В Соединенные Штаты ехали люди разных национальностей, разных религий и культур — чаще всего в поисках экономического успеха или спасаясь от притеснений; там жили бок о бок, решали какие-то совместные проблемы, и постепенно эта группа разнокультурной иммиграции стала представлять собой некое общее социальное образование. Правда, нужно сказать, что национальные различия и в Соединенных Штатах никогда не исчезали. Достаточно проехаться по огромному Нью-Йорку, чтобы увидеть наличие разных национальных культур — есть китайский Нью-Йорк, итальянский Нью-Йорк, еврейский Нью-Йорк, англосаксонский и т.д.
А вот в Европе такого органического слияния наций не произошло именно потому, что европейские страны — это не страны, созданные иммигрантами. Это страны, имевшие и имеющие собственный культурный и духовный, религиозный фундамент, свою мощнейшую культурную традицию, в рамках которой сформировались национальное самосознание, культура, определенный тип поведения — то, что отличало европейцев от людей, связанных с другой культурной традицией. И вот когда в Европу стали поступать огромные потоки иммиграции, то, наверное, у кого-то были благие намерения повторить опыт Соединенных Штатов — что, мол, так оно и будет: все смешается, все придет в норму, будет создано многонациональное, многорелигиозное общество, в котором будут мирно уживаться разные традиции. То, что сегодня мы наблюдаем в Западной Европе, показывает наглядно, что этого не произошло.
С некоторыми проблемами, о которых мы сейчас говорим, сталкивается и современная Россия. И возникает вопрос: действительно, по какому же пути пойти? Может, устроить некую сегрегацию, опять разделить людей, провести границы, создать компактные места проживания для представителей одной религии и одной культуры? Или, может быть, пытаться «переплавлять», как «переплавляли» в Соединенных Штатах?
Нам в данном случае не следует перенимать опыт из-за рубежа — ни американский, ни тем более европейский. Мы должны проанализировать тщательно свой собственный исторический опыт. В России на протяжении тысячи лет жили люди, принадлежавшие к разным религиям и к разным культурам. В России никогда не было религиозных войн в том виде и в том масштабе, в котором они сотрясали Западную Европу.
И вот возникает вопрос: а почему? А потому, что многонациональный фактор присутствовал в России изначально. У нас в средневековый период практически не было никакого религиозного, инорелигиозного и инокультурного «импорта»: все те, кто принадлежал к разным культурам и к разным религиям, изначально жили на территории России — это в первую очередь православные, мусульмане и иудеи.
А как складывались эти отношения? Особенно показательными являются отношения, которые складывались в местах совместного проживания значительного числа неправославных и православных. Если взять такие города, как Москва и Петербург, то они практически на 100% были православными — присутствие иных культур было совершенно незначительным. Но даже при этой незначительности присутствия иных культур и в Петербурге, и в Москве были места для молитвы, для собраний людей, принадлежавших к этим культурам. А там, где были значительные группы инокультурных наций, которые соседствовали с православными русскими, там развивался особый стиль межнациональных и межрелигиозных отношений.
Люди жили в мире. А почему? А потому, что было внутреннее уважение к религиозной традиции другого человека. Нередко и одни, и другие участвовали в религиозных празднованиях — как православных, так и мусульманских. Это отражалось в народных гуляниях, в общении людей. Я хотел бы привести один пример, который меня поразил. Во время одного из посещений Астрахани меня привели к храму святого князя Владимира и рассказали его историю. Этот православный храм был построен в месте, где компактно проживали мусульмане, — конечно, построен до революции, и никогда никаких конфликтов между православными и мусульманами, жившими в этом районе, не было. И вот в постреволюционное время власти приняли решение закрыть и разрушить храм святого равноапостольного великого князя Владимира. Что вы думаете? Этот храм отстояли мусульмане, которые жили в этом районе. Они плотным кольцом окружили церковь и не допустили безбожников войти в храм и его разрушить.
Ну, скажите, пожалуйста, — люди, у которых не было сердечного отношения к православным и уважения к их религии, сделали бы это? Люди, которые подвергались дискриминации по религиозному или национальному принципу, сделали бы это? Напротив, они воспользовались бы тем, что на православных, на титульную нацию обрушиваются гонения: «Так давайте поддержим гонителей, чтобы заработать себе очки, чтобы расширить свое пространство!» Ничего подобного! Среди тех, кто разрушал православную веру, не было мусульман. Это исторический факт.
Этот опыт мирного сосуществования религий и культур в Российской империи, которую совершенно несправедливо окрестили «тюрьмой народов», может и сегодня помочь нам понять, как выстраивать мирные отношения друг с другом. В их основе должно быть уважение к религиозной, культурной традиции — уважение, которое формировало бы стиль поведения. Если мусульманин, приезжающий в православный город, уважает веру и традицию русских, он не должен и в принципе никогда не сможет бросить вызов русской общине. И то же самое — русские люди, проживающие среди мусульман: если они с уважением относятся к местному религиозному мусульманскому присутствию, то никогда не будет никакого конфликта.
В Российской империи межрелигиозные, межкультурные отношения стабилизировал не только этот фактор, но также система законодательства, которая органически связывала традиционный способ разрешения конфликтов в рамках религиозной этики с имперским сводом законов, не привнося никакого внутреннего противоречия и внутреннего конфликта.
Говоря все это, я, конечно, не хотел бы идеализировать ту картину, которая имела место, ту жизнь, в которой было всякое и какие-то, может быть, бытовые конфликты. Иногда межнациональный фактор пытались использовать для разжигания политической борьбы, особенно в момент нарастания предреволюционных и революционных настроений. Но сам фундамент построения многонационального общества в России следует признать очень прочным.
Вот и сегодня — не повторяя, конечно, прежней модели, потому что повторить невозможно, — мы должны отталкиваться от духа мирного, братского соработничества и совместного жительства. Ведь и сегодня есть очень много примеров, о которых, к сожалению, мы почему-то громко не говорим, а следовало бы говорить. У меня как у Патриарха есть много фактов, свидетельствующих о том, что нередко русские православные люди помогают, в том числе материально, строить мечети; так же как и мусульмане помогают строить православные храмы. Появляются некоторые доморощенные политики или политизированные люди, которые хотят обвинить мусульманина в том, что он помогает строить православный храм, или бросить тень на русского, который помогает строить мечеть, но эти замечательные примеры проистекают не из современной политической конъюнктуры, а из великой традиции межнационального и межрелигиозного мира, уходящей в историю нашего Отечества.
Поэтому нужно не расходиться, не изолироваться и не сливаться — но оставаться самими собой и в рамках единого государства строить отношения, основанные на подлинном уважении, симпатии и способности развивать сотрудничество. Дай Бог, чтобы все так и было в России — многонациональном государстве, успехи и процветание которого во многом зависят от способности людей, принадлежащих к разным религиям и культурам, жить и работать вместе.
И такой еще вопрос: «Скажите, пожалуйста, правильно ли поступают родные и священник, совершая заочное отпевание человека хоть и крещеного, но неверующего? Дело в том, что моя родственница-старушка, бывшая коммунистка, но крещеная, умерла внезапно и никаких по этому поводу распоряжений дать не успела». Вопрос нам задает Марина Лисицына из города Москвы.
Отвечу Вам, Марина: правильно поступают. Потому что тайна человеческой души известна только Богу. Мы не знаем, что в последние моменты жизни переживал неверующий человек — какие мысли и какие чувства. Но даже если он не переживал никаких религиозных мыслей и никаких чувств, то, будучи крещеным, он оставался членом Церкви. Плохим членом Церкви? Так тем более Церковь должна помолиться о нем, чтобы Господь простил грехи и любовью Своей покрыл отсутствие веры, неизвестно по каким причинам и обстоятельствам существовавшее в жизни этого человека.
Вот почему Церковь никогда не спрашивает у родственников: «А ходил ли почивший в храм? Постился ли он? Исполнял ли он какие-то другие предписания?» Церковь спрашивает только об одном: это был человек крещеный или некрещеный? И если он был крещеным, то Церковь торжественно провожает его в путь всея земли, с надеждой на милость Божию.
На этом я заканчиваю нашу передачу. Пусть Божие благословение пребывает со всеми вами и до новых встреч.
Пресс-служба Патриарха Московского и всея Руси