Владимир Легойда: За три года многое изменилось...

Три года назад состоялась интронизация Патриарха Кирилла. Как строятся отношения с обществом и властью, какие приоритеты ставит перед собою Священноначалие?

Три года назад, 1 февраля 2009 года, состоялась интронизация Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла. Как изменилась за эти годы жизнь Русской Православной Церкви, как строятся отношения Церкви с обществом и властью, какие приоритеты ставит перед собою Священноначалие — на эти и другие вопросы ответил председатель Синодального информационного отдела Русской Православной Церкви Владимир Легойда.

Владимир Романович, каковы основные итоги трех лет, прошедших со дня интронизации Патриарха Кирилла, особенно в таких общественно значимых областях как социальное служение Церкви, образование?

Мне представляется, что за эти три года многое изменилось в жизни не только Церкви, но и общества. Все наше общество, и Церковь в том числе, столкнулись с огромным количеством вызовов, которых раньше не было. И поскольку Русская Православная Церковь — это не Церковь Российской Федерации, то ее касаются изменения, которые происходят во многих странах.

Всегда сложно говорить о каких-то итогах церковной жизни. Основная жизнь Церкви — это внутренняя жизнь человека. Любые социологические данные на этот счет очень приблизительны, потому что отношения человека и Бога описываются в категориях, которые чаще всего измерить просто невозможно. Содержание внутренней жизни — это не уход от ответа, а главная цель, которая у Церкви была всегда. Если это не принимать в расчет, попытка рассуждать о Церкви в ряду других социальных институтов бессмысленна и контрпродуктивна, в первую очередь, с точки зрения оценки реальной роли Церкви в обществе.

При этом, конечно, есть вещи, о которых нужно сказать и которые проще поддаются оценке и подсчетам.

Если брать взаимодействие Церкви и общества, то я бы отметил, в первую очередь, социальные инициативы Церкви и существенное увеличение масштабов ее социального служения. Подтверждение тому — прямые договоры о взаимодействии с рядом министерств и ведомств (Минздравсоцразвития, МЧС). Результатом их стали более широкие возможности для Церкви по оказанию помощи в чрезвычайных и любых сложных ситуациях, присутствие священников в больничных учреждениях.

Знаю, что раздавалась и критика в адрес этих соглашений. Но всем, в том числе и критикам, нужно понять: в результате этого взаимодействия священникам стало проще попасть в больницы — к десяткам тысяч людей, которые их ждут. Стало проще оказывать помощь в экстремальных ситуациях — группы священников проходят специальную подготовку в МЧС, а специалисты МЧС имеют возможность общения с пастырем.

Важным системным моментом стало направление Святейшим Патриархом в начале прошлого года руководству страны комплекса предложений по поддержке семьи и изменению демографической ситуации. Можно с удовлетворением отметить, что ряд этих предложений в результате нашего дальнейшего взаимодействия с законодательной властью, с профильным министерством и общественными организациями был реализован в законе «Об охране здоровья граждан». Это и так называемая «неделя тишины», и право врача на уведомительный отказ от совершения аборта, и целый ряд других мер, которые по договоренности с Минздравсоцразвития уже реализованы или будут реализованы в подзаконных актах и инструкциях самого Минздрава. В первую очередь это касается противодействия совершению абортов и поддержания семей.

Конечно, не все предложения Церкви были приняты. Большую озабоченность вызывает ситуация с суррогатным материнством. Тем не менее, мы настроены на продолжение конструктивного диалога.

Кроме того, в самой Церкви реализуется большое количество инициатив социального плана — помощь многодетным семьям, матерям-одиночкам, сиротам, бездомным. Не только в Москве, но и в других епархиях сегодня женщина, готовая отказаться от аборта, может получить поддержку и материальную помощь.

Социальное служение сегодня приобрело большие масштабы. Расширяется система волонтерства. В Москве при профильном отделе Церкви (по социальному служению и благотворительности) каждое воскресенье число волонтеров увеличивается на 10 человек. Я считаю, что это очень показательно и важно. Здесь каждый человек оказывает помощь другим и лично, нравственно развивается.

Другим важнейшим направлением взаимодействия Церкви и общества является образовательная сфера. Недавние Международные Рождественские образовательные чтения обозначили серьезность существующих здесь проблем и наличие нерешенных вопросов. Но есть и очень положительные изменения.

Принципиальным является то, что инициатива по преподаванию курса «Основ религиозных культур и светской этики», которая началась в некоторых российских регионах как эксперимент, прошла апробацию — и сейчас, с 2012 года, этот предмет будет преподаваться во всех школах. Некоторые подвижки в этом направлении есть и в других странах на территории исторической Руси, в частности, на Украине.

А что нового, на Ваш взгляд, в сфере церковно-государственных отношений? Почему в общественной дискуссии Церковь нередко обвиняют в слиянии с властью?

В сфере церковно-государственных отношений, подводя итог трех лет, можно сказать, что мы вывели целый ряд тем из проблемного поля. В первую очередь, это касается уже упомянутой сферы образования, вопросов присутствия священников в армии и возвращения религиозным организациям имущества религиозного назначения. Эти вопросы долгое время обсуждались и были разрешены таким образом, что решения являются консенсусными и устраивают всех.

Конечно, взаимодействие Церкви и государства касается не только этих трех тем. Безусловно, большая работа ведется в законодательном направлении. Огромную работу в этом вопросе осуществляет Отдел по взаимоотношениям Церкви и общества.

Мне кажется, отношения Церкви и государства можно охарактеризовать как партнерские, отношения соработничества. Это не значит, что в этих отношениях нет проблем, что не критикуются те или иные меры, на которые идут чиновники время от времени, но это значит, что есть рабочее взаимодействие, без диктата, без давления. И это ответ тем, кто пытается говорить о слиянии Церкви и государства. Люди, которые так говорят, в принципе не понимают характера церковно-государственных взаимоотношений сегодня.

В очередной раз могу повторить, что Церковь абсолютно свободна в определении внутрицерковной жизни, она имеет возможность говорить то, что считает нужным, в том числе, когда это касается ситуации в обществе, его нравственного состояния. Как официальные представители Церкви, так и простые священники высказывают оценку текущей церковно-политической ситуации в стране.

В период думских и президентских выборов любые высказывания Патриарха и других священнослужителей на политическую тему приобретают особый общественный резонанс. В Татьянин день в университетском храме Его Святейшество обратился к студентам фактически с призывом остерегаться революционных действий, «вовлечения в борьбу», кровопролития «во имя лжеидеалов». Не означает ли это предостережения молодежи от участия в оппозиционных митингах и косвенной поддержки «Единой России»? Едино ли мнение Церкви о возможности влияния ее служителей на политику?

Все, что говорится Святейшим Патриархом и фиксируется в официальных документах Церкви, говорится прямо, и здесь нет необходимости что-то недоговаривать, действовать намеками.

Если священник не может (за исключением отдельно оговоренного случая) избираться в законодательные органы власти или, например, быть кандидатом в президенты, об этом говорится прямо.

Митинги сегодня проводятся очень разные: как «за», так и «против». И обращаясь ко всем — участвующим или не участвующим в самых разных митингах — Святейший Патриарх говорит о том, о чем говорил и раньше, — что любая революция губительна для России, что лимит на разделения исчерпан. Предстоятель Церкви всегда говорит как пастырь, а не поддерживает ту или иную партию. И когда его слова пытаются подвести под конкретную политическую позицию — это выглядит весьма странно.

Насколько существенны такие внутрицерковные изменения последних лет, как создание Межсоборного присутствия, учреждение новых епархий РПЦ? Почему столько внимания уделяется строительству 200 новых храмов в столице?

Конечно, появление Межсоборного присутствия придало внутрицерковным дискуссиям и внутрицерковному диалогу новое качественное измерение. Это — Поместный Собор в миниатюре, причем постоянно работающий. О качестве работы Межсоборного присутствия свидетельствует тот факт, что большинство документов Архиерейского Собора 2011 года были подготовлены именно этим коллегиальным органом. Проекты всех документов, которые готовит Присутствие, проходят в обязательном порядке общецерковную и общественную дискуссию, и все отзывы потом тщательно изучаются.

Главный процесс, который сейчас идет, — это создание новых епархий. Это новый импульс для дальнейшего развития Церкви, направленный на приближение архиерея к человеку, священнослужителя к пастве, на выполнение священнослужителем своей главной задачи — попечения о душе человека.

Одной из важнейших программ в Москве является программа по строительству 200 храмов. Цифра несколько условная. Это минимум миниморум. В Москве людей крещеных — в целом 32 тысячи на один храм, а в некоторых районах эта цифра достигает 100 тысяч. Такое количество храмов по отношению к численности населения — один из самых низких показателей по России. Понятно, что для Москвы, которую всегда именовали городом «сорока сороков», эта ситуация неестественна и недопустима. Имеющиеся в столице храмы уже переполнены.

Главное — необходимого пастырского внимания человеку при таком количестве прихожан ни один даже опытный священник уделить не в состоянии. Когда к священнику на исповедь стоит очередь в несколько сот человек... Все это осложняет пастырское служение, которое и должно приводить к изменению человека, улучшению нравственного климата в обществе.

Строительство храмов преобразит спальные районы и эстетически. Современный человек будет иметь возможность вырваться из потока суеты, метро, машин, супермаркетов, бессмыслицы. Храм — как небо на земле, место неизменно доброго отношения к приходящему, где каждого встретят с любовью, где человек сможет, если хочет — помолчать, если хочет — поговорить.

Кроме того, храм — это место, где молодежь может проводить свой досуг, где должны находить помощь пожилые, больные, бездомные. Поэтому сегодня обязательно наличие в каждом приходе социального работника, специалиста по работе с молодежью, катехизаторов. И очень важно, чтобы прихожане имели возможность оказывать помощь нуждающимся в своем районе.

С чем Вы связываете возросший интерес к Церкви со стороны СМИ в последние годы, который естественно способствует появлению не только положительных, но и критических материалов?

Изменения в медийной среде, в первую очередь, связаны с личностью самого Патриарха, пастырское слово которого всегда очень ярко, актуально и не оставляет никого равнодушным.

Нельзя не заметить возросший интерес к Церкви — но в то же время нельзя не чувствовать и возросшего давления со стороны СМИ. Мне кажется, что во многом это давление связано с активизацией позиции Церкви.

Конечно, встречается справедливая критика, которая всегда принимается нами с благодарностью. Но бывает и публицистика, которая носит характер прямого противостояния самому факту присутствия Церкви в нашей жизни. При такой позиции — «ваше дело — кадилом махать» — любой выход представителя Церкви за церковную ограду воспринимается как покушение на светское общество. Такую позицию принять сложно, ведь она предлагает верующим быть верующими только в храме. Но вера призвана определять все поступки верующего человека, так как является основой его мировоззрения.

Кроме того, неконструктивная критика Церкви обычно направлена в адрес духовенства, тогда как Церковь — это и миряне. Как отметил во время встречи представителей Русской Православной Церкви с Президентом Медведевым на выставке-форуме «Православная Русь» 5 ноября 2011 года телеведущий, автор программы «Умники и умницы», профессор МГИМО Юрий Вяземский: когда оскорбляют Церковь, оскорбляют всех верующих и оскорбляют меня.

Какие направления развития Церкви в будущем приоритетны для Священноначалия? И какова, на Ваш взгляд, динамика духовно-нравственного состояния людей на пространстве исторической Руси?

Программа Патриаршества очень ярко прозвучала во время интронизации Святейшего Патриарха три года назад. Это — забота о единстве Церкви, попечение о молодежи, внимание к обществу. Очень многое уже было начато и получит продолжение в ближайшее время. Это, конечно, и тема образования. В связи с переводом преподавания основ религиозных культур и светской этики на общероссийский уровень нам предстоит много усилий. Значительное внимание будет уделяться новым епархиям. Предполагается большая информационная работа, внимание к церковным медийным ресурсам.

Если же говорить о сложности измерения религиозной жизни, можно вспомнить недавнее событие, очень показательное, в том числе, и в плане высокого внимания к нему светских медийных ресурсов, — принесение в города России Пояса Богородицы с Афона, которому за месяц поклонилось более трех миллионов человек.

Тогда было много попыток критиков оценить религиозность стоявших в многочасовой очереди к Поясу... Но такие попытки нечестны. Невозможно дать оценку вере другого человека, потому что отношения человека и Бога являются тайной. Человек мог встать в конец очереди одним, а выйти — другим. Подобные оценщики берут на себя функции Бога.

У Пояса стояла вся православная Россия. Никакое другое событие — ни политический митинг, ни спортивный матч — собрать такое количество людей сегодня неспособно.

Православная традиция требует подвига, движения души — и это само по себе является ценностью.

Ольга Липич, РИА-Новости.

Фото "Православие и мир"

УНИАН в Google News