В октябре 2007 года решением Священного Синода Русской Православной Церкви игумен Исидор (Минаев) был назначен членом Русской духовной миссии в Иерусалиме. Однако уже в середине апреля следующего года его определили настоятелем Свято-Николаевского подворья в Софии (Болгария). В марте 2009 года решением Священного Синода он был назначен начальником Русской духовной миссии в Иерусалиме, а через несколько дней Святейшим Патриархом Кириллом возведен в сан архимандрита. С отцом Исидором по видеосвязи из Мюнхена побеседовал корреспондент Анатолий Холодюк.
В октябрьском расписании богослужений в Троицком соборе в Иерусалиме 27 число обозначено как день памяти мчч. Назария, Гервасия, Протасия, Келсия и «50-летний юбилей начальника Русской духовной миссии в Иерусалиме архимандрита Исидора». Согласитесь, полвека ― это определенный рубеж в жизни каждого человека. Какими мыслями Вы бы хотели поделиться в преддверии этого памятного дня?
Вот я встречаю свой юбилей на посту главы Миссии в Иерусалиме, и меня не покидает мысль о том, что уже прожито полжизни, а сделано совсем немного, прежде всего в духовном преуспеянии. За эти годы появился некий опыт имитирования ― своего имиджа, отношений с людьми, внешнего благочестия. А эта имитация является очень опасной, потому что она ведет к раздвоению жизни, более того ― к фальшивому существованию. К сожалению, борьба с этим навыком имитации у многих людей не на высоте, в том числе, конечно, и у меня. Часто совершая какие-то действия, начинаешь понимать, что ты сам с собой не справляешься. Утешает одно: когда чувствуешь себя погибающим, только тогда ты и понимаешь, что у тебя есть только единственный Спаситель ― это наш Господь Иисус Христос. И реально ощущая необходимость в Спасителе, сознаешь, что через исполнение Его Воли и через правильную оценку самого себя можешь получить хотя бы некоторое подобие духовного совершенства, найти то Царство Небесное, которое расположено внутри каждого из нас. Поэтому без лицемерия могу откровенно сказать, что действительно вижу сейчас все свои несовершенства и грехи, бесчисленные как песок морской. Наверно, все хорошее, что было прожито мною за эти полвека, было послано Господом. А все существующее во мне дурное, конечно, моя личная заслуга.
Что означает лично для Вас быть в XXI веке начальником Русской духовной миссии в Иерусалиме?
Трудно посмотреть на себя со стороны. Эта должность означает для меня прежде всего выполнение того большого спектра задач, которые стоят перед Русской Православной Церковью и Русской духовной миссией. Дай Бог справиться со всеми этими задачами. Они касаются в первую очередь приема паломников и обеспечения на достаточном уровне их пребывания на Святой Земле. Помимо духовного и литургического уровней, необходимо решать и многие вопросы на бытовом уровне. Особо значимы для нас и взаимоотношения с Иерусалимским Патриархатом ― «матерью всех Церквей». К уже обозначенным вопросам добавлю попечение обо всем имуществе Русской Православной Церкви, которое достаточно обширно на Святой Земле, а также ― возвращение когда-то утраченного имущества. Сюда присовокупляются вопросы ремонта, реставрации, открытия новых строений, столь необходимых и значимых для паломничества. И многие-многие другие более мелкие вопросы, которым нет числа…
С какими проблемами сегодня Вам приходится чаще всего сталкиваться на поприще руководителя Русской духовной миссией?
Общая проблема ― оптимальный, но достаточно высокий уровень своих энергетических затрат. Я вот требую от членов и клириков Миссии, сестер Горненской обители, чтобы они жили не в формате провинциальной обыденности, какую можно позволить себе в какой-нибудь отдаленной епархии или монастыре. У нас ведь здесь «зарубежный церковный пост номер один». Поэтому энергетические затраты у нас должны быть на уровне тех времен, когда в стране строили Магнитку, Турскиб, Днепрогэс и другие жизненно важные объекты. Когда нужно, не жалея себя, времени, всех своих сил и ресурсов, полностью отдаваться общему делу. Наша церковно-дипломатическая миссия как раз и требует того, чтобы мы вели себя на Святой Земле именно так, а не как иначе. Здесь важна полная самоотдача. Иначе ― не положено. Но человек ведь от природы слаб, и, конечно, многие не готовы к такому ритму и существованию. И тогда я пытаюсь где-то шуткой, где-то жестким словом, а где-то и какой-то санкцией все-таки принуждать людей к такому подвижничеству, когда надо, как говорят, оптимально выкладываться и расходовать свои энергетические затраты на общее дело.
Как развиваете Вы со своими коллегами по Миссии традиции своих предшественников? Что новаторского уже привнесено в ее деятельность за те два года, что Вы находитесь на своем посту?
Реальным достижением считаю решение всех кадровых вопросов. Теперь на всех русских участках в Святой Земле и в самой Миссии не имеется никаких вакансий. Приглашены из России различные специалисты, которые возглавили определенные участки работы, где они сами, без излишнего кураторства начальника, свободно и с полной ответственностью решают все текущие вопросы и возникающие проблемы. К этим людям мы питаем полное доверие. В Миссии создана паломническая служба, где с утра и до позднего вечера трудятся несколько сестер. Наши матушки часто работают в напряженном режиме. Создана у нас имущественно-правовая служба, где решаются все юридические дела относительно имущественных проблем и где готовятся вопросы юридического порядка. Воссоздан и возвращен к жизни «Совет Миссии», куда помимо начальника входят его заместитель и секретарь Миссии, а также настоятельница Горненского монастыря ― игумения Георгия. Совет обсуждает самые различные вопросы: кадровые, строительные, ремонтные, дисциплины и порядка и др. Уже не начальник единолично принимает и утверждает решения, а все и сообща. На нашу долю выпало принимать огромное количество паломников, что требует мобилизации многих сил. Объем работы значительно возрос. Приезжают со своими большими группами и Преосвященные владыки, и политические деятели, и представители культуры, литературы и искусства. Всех их нам нужно сопровождать по Святой Земле. Слава Богу, у нас имеется уже действующая команда, члены которой понимают друг друга с полуслова. Мы удовлетворяем все потребности и нужды паломников и гостей, причем, даже иногда и их эксцентрические желания.
Достаточно ли в главном здании Русской духовной миссии в Иерусалиме площадей, необходимых для выполнения основных целей и задач Миссии? Как ныне обстоит решение вопроса о возвращении Русской духовной миссии всех или хотя бы части исторических зданий?
Помещений не хватает. Мне даже пришлось переехать из моего кабинета в маленький. Некуда было посадить трех человек из имущественно-правовой службы. Нам не хватает здесь ни жилых, ни рабочих помещений. Однако думаю, что когда-нибудь настанет такое время, когда Миссии возвратят полностью все ее здание, лишь одну треть которого мы сейчас занимаем. В скором будущем ожидается на Святую Землю визит Святейшего Патриарха, от имени которого и будет ставиться вопрос о возращении всего нашего здания. Вероятно, ожидается визит Президента России и премьер-министра в Израиль, и этот вопрос будет еще раз поставлен. Он уже обсуждался в недалеком прошлом в ходе визита Владимира Владимировича Путина, занимавшего пост Президента Российской Федерации. Уже начали его решать, однако позже наступил регресс. В следующем году при новом президенте этот вопрос, думаю, тоже встанет, и тогда, может, положительное решение все же будет принято.
Сейчас в Иерусалиме функционируют две параллельные структуры: Русская духовная миссия Московского Патриархата и Русской Зарубежной Церкви. Как в настоящее время происходит взаимодействие этих структур, и наступит ли когда-нибудь такой день, когда эти две структуры объединятся? При каких условиях это может произойти?
Достаточно непросто складываются отношения двух наших Миссий, хотя, слава Богу, мы объединились у одной Чаши. Конечно, имущественные вопросы очень ощутимы. Пока не покушается на имущество ни одна из сторон. Думаю, главное то, что мы нашли ключ к общению в любви. У нас прекрасные отношения с начальником Русской духовной миссии РПЦЗ отцом Тихоном, которого мы приняли по-товарищески и по-братски. Такие же хорошие отношения с игумениями Моисеей и Елизаветой из двух женских монастырей на Елеоне и в Гефсимании. Это касается и сестер названных обителей. Так что те «старые острые камни», которые существуют, мы будем и далее с любовью обходить и помогать друг другу, общаться и участвовать в совместных богослужениях, и вести диалог. Я, к сожалению, сейчас не могу представить, когда и в какой форме будет это полное объединение. Главное, мне кажется, объединиться сердцами в молитве, а имущественные вопросы ― они потихоньку и сами собой, как говорят, подтянутся…
А может, для этого требуется смена поколений?
Может быть. Я, право, не знаю. Но, повторюсь, пока мы существуем параллельно, но мы ― вместе! Я и к курирующему Русскую духовную миссию Русской Зарубежной Церкви на Святой Земле архиепископу Берлинскому и Германскому Марку отношусь как к нашему русскому архиерею ― с почтением, уважением и сыновней любовью. Думаю, и дальше наши отношения будут укрепляться, ибо для Господа важно, чтобы мы не враждовали и сердцами были едины. А имущественные проблемы и вопрос объединения двух миссий ― они когда-то все-таки решатся.
Как складываются ныне отношения Русской духовной миссии с Иерусалимским Патриархатом и представительствами других Православных Церквей на Святой Земле?
Они складываются в режиме дипломатических отношений, достаточно мирных и корректных. Они сейчас не так просты, тем не менее, они достаточно дружелюбные и братские. Нам удается их удерживать на том уровне, когда нет перекосов ни в одну, ни в другую сторону. К сожалению, Иерусалимский Патриархат относится к Русской Церкви настороженно, потому что наша Церковь очень большая и активная. И когда приезжает, например, на службу на Гроб Господень какая-то микроскопическая часть нашей Церкви ― скажем, пять региональных наших архиереев, а с ними 30-50 священников, 10 дьяконов, целый храм паломников, ― то греческие священнослужители из Святогробского братства не очень понимают, что происходит: неужели вся Русская Церковь сюда приехала? Мы объясняем: да нет, это приехала всего лишь какая-то мизерная часть Церкви ― только из маленькой провинции. А у них-то вся Патриархия исчисляется примерно таким количеством верующих. Поэтому они, оценивая масштабы огромной территории России и великое число священнослужителей, глядя на развивающуюся систему нашего церковного образования, систему финансирования и благотворительности, конечно, испуганы. В прошлом все боялись СССР ― этой самобытной, но непонятной и непостижимой страны, даже порой агрессивной. И это болезненное восприятие до сих пор проявляется здесь, среди окружающих нас людей.
Отец Исидор, но эти соображения ведь не соответствуют действительности!
Полностью согласен. Да, мысли ложные и неправильные, но, тем не менее, они сидят в головах иерархов Восточного православного мира. И поэтому они относятся к нам с опаской. Это ― с одной стороны. А с другой, все видят наших священников, искренно служащих Богу, а вместе с ними молящихся и верующих людей. Они также принимают щедрые пожертвования от русских, украинцев, белорусов, молдаван, паломников из Казахстана и других регионов некогда единой страны. Я и далее намереваюсь поддерживать дипломатические и братские отношения с Иерусалимским Патриархатом.
Где должен учиться дипломатии современный руководитель Миссии, а также ее члены? Вообще должны ли люди Вашего уровня овладевать дипломатическими умениями и этикетом, чтобы находясь, например, в Израиле на достаточном уровне разговаривать на иврите, арабском и английском языках, знать историю страны, ее современное положение в мире, разбираться в ее внешней, внутренней и, конечно, церковной политике?
К сожалению, сейчас нигде этому не учатся, и об этом нужно пожалеть. В нашей Церкви более ста двадцати зарубежных точек: епархии, представительства, подворья, миссии, а вот такого, как у светских людей, учебного заведения типа МГИМО у нас пока нет. Серьезной подготовки кадров у нас пока нет, но когда-нибудь к этому вопросу наша Церковь все-таки обратится. Тогда и в Миссию к нам будут приходить люди подготовленные, владеющие определенными дипломатическими знаниями, знающие языки, имеющие понятие о дипломатическом протоколе и умеющие в незнакомой стране водить автомобиль, что тоже, кстати, немаловажно. Ведь посылаемые в командировку в дальнее зарубежье мои коллеги должны владеть всеми этими знаниями и навыками.
А где Вы всему этому научились и учитесь?
Что касается меня, то я, как говорят, чистой воды самоучка. Учился сначала в московском ВУЗе, после прохождения срочной службы в армии меня послали на курсы офицеров запаса. Потом я был насельником Спасо-Преображенского Валаамского ставропигиального монастыря, заочно учился в Московской духовной семинарии, служил настоятелем Коневского Рождество-Богородичного мужского монастыря Санкт-Петербургской епархии, недолго был членом нашей Миссии, а позже (один год) был настоятелем Свято-Николаевского подворья Русской Православной Церкви в Софии. Многому научился на всех этих постах, но и сейчас отсутствие фундаментальной подготовки в церковно-дипломатической работе я остро ощущаю. Слава Богу, что есть у меня хорошие помощники в разных областях: заместитель, переводчики, другие опытные коллеги, которые меня и поддерживают. Выступаю за то, что в России должна быть систематическая подготовка кадров для Миссии и других зарубежных церковных заведений.
Помогло ли Вам на Вашем посту начальника Миссии обучение на Курсах повышения квалификации руководящего состава Русской Православной Церкви? Была ли какая-нибудь практическая польза от этих курсов?
На этих курсах я обучался достаточно давно, лет 6 назад. А польза, конечно, от них была, еще в ту пору, когда я был настоятелем Коневского монастыря. На курсах для нас организовывали встречи с министрами и депутатами, консультантами по юридическим, церковным, имущественным и социальным вопросам. Хоть курсы были и мимолетные, но они позволили «севшим за парты», иерархам и духовенству из разных регионов страны общаться на разные темы, получать советы, обмениваться информацией. Кстати, обмен информацией в Церкви, по-моему, стоит еще не на достаточном уровне. Если все это изменить в лучшую сторону, то от взаимной информированности в разных областях церковной жизни будет очень много пользы. Если на такие курсы пойдут многие иерархи и клирики, они тоже получат от них большую пользу.
В каких формах ныне Русской духовная миссия взаимодействует с Императорским православным палестинским обществом?
Плотного взаимодействия еще у нас не существует, ибо сейчас идет ремонт Сергиевского подворья, где ИППО будет занимать часть помещений. А вот молебны, панихиды, конференции, взаимное общение, встречи на приемах с гостями, приезжающими сюда по линии этого Общества, ― все это сейчас уже имеет место быть. Сейчас взаимодействие имеет довольно легкие формы, но, надеюсь, что оно будет в дальнейшем развиваться. У нас нет никаких противоречий. И начальники нашей Миссии всегда являются членами ИППО.
Как Вы отнеслись бы к идее создания в Иерусалиме музея, посвященного архимандриту Антонину Капустину или истории русского присутствия на Святой Земле?
Эта идея хороша, но на сегодняшний день она уж очень гипотетична. Вот если бы кто-то взялся за этот проект и финансировал его, то тогда можно было бы об этом говорить более предметно. На Святой Земле есть много музеев как светского, так и духовного характера. Так что такой музей вполне мог бы существовать. Но на это нужно получить согласие израильских властей. А это не так просто сделать. Также не думаю, что подобный проект получит одобрение Иерусалимского Патриарха.
Анатолий Холодюк, Богослов.ru
