Наместник Киево-Печерской лавры митрополит Павел не перестает подписывать документы, звонить по телефону даже во время интервью. Нужно помочь монастырскому хозяйству под Киевом, где уже начинается полевой сезон. Не за горами Пасха, поэтому монастырь надо подготовить к праздникам, а тут еще проблемы с ремонтом ворот. Пока мы говорим, в приемной уже выстроилась очередь из посетителей.
Как живет монастырь во время кризиса и смены власти, мы расспросили владыку Павла. Наместник не скрывает: проблемы есть, пришлось и цены на церковную продукцию поднимать, чтобы выжить.
— Еще год назад у вас было достаточно спонсоров, которые помогали Лавре. Да и власть к вам была более благосклонна. Сейчас власть поменялась, бизнесмены — кто за границей, у кого кризис и нет возможности. Как вы теперь живете?
— Помогают нам пока несколько человек. Живем, конечно, тяжело, но Господь не оставляет. Но вот когда с 1 апреля вступят в силу новые тарифы на коммунальные услуги, а если учесть тот фактор, что киевские власти сняли льготы на арендную плату для УПЦ, я даже не могу вам сказать, как будем жить. С властью, к сожалению, у нас нет ни малейших отношений. Даже музеи Киево-Печерской лавры переживают сложные времена, поэтому мы чем можем им помогаем. Даем цемент, песок, известь для их ремонта.
— Какие счета за коммунальные услуги вам приходится оплачивать, о каких суммах идет речь?
— Ранее за свет было около 300 тысяч гривен в месяц. А за тепло около 400 тысяч. Газовый котел установить мы не можем — сейчас газ дорогой. Печи тоже не поставишь — у нас храмы после реставрации.
— У вас есть хозяйство — свечи, иконы, швейные мастерские и прочее. В условиях кризиса пришлось ли поднимать цены на вашу продукцию?
— Естественно, пришлось. Например, чтобы обработать землю — нужно купить солярку, она одно время стоила 28 гривен за литр, сейчас чуть дешевле. Запчасти для ремонта техники надо купить. И людям зарплату нужно поднять — ведь и продукты питания стали дорогие, и проезд в транспорте, и коммунальные услуги. То, что производим сами в хозяйстве — молоко, мясо — продаем государству за копейки (по 4,20 грн).
Воск для свечей, фитиль к лампаде... подорожало все. А к этому следует добавить, что все у нас работает на дорогом электричестве.
— Так на сколько пришлось цены поднимать?
— Если свечка была раньше две гривни, то сейчас три. Цена на муку была пять, теперь 12 гривен. Иконы немного подорожали. Шоколадки лаврские берут, но если раньше их закупали по пять, теперь цена закупки 15 гривен. Упаковка к ним была 80 коп., а теперь 8 гривен. Зарплаты у нас очень маленькие, работают люди практически за спасибо. Но долгов у нас нет. Причем коммунальные платежи должны заплатить наперед. А еще у нас новая беда: банки, в которых лежало немного денег на оплату коммуналки, — разрушились. Мы остались без средств, и когда их вернут и сколько — неизвестно.
— Во время войны российские императрицы отказывались от шикарного стола, дорогих одежд. Скажите, от чего вы отказались в церкви?
— А у нас никогда шикарного стола не было, никакой черной икры вы тут не увидите. Едим рыбу, выращиваем подсолнух, делаем свое масло, немного оливок своих есть. Свеклу и капусту тоже выращиваем сами. А в пост у нас более чем скромное питание. На пошив облачений у нас есть обыкновенная греческая парча, из нее и шьем. Облачение у священника должно быть красивое, поскольку он предстоит пред Господом. Но при этом одежда хоть и красивая, но скромная. Тут особо не сэкономишь.
— Год назад вокруг Лавры были волнения. Приходили люди, говорили, что из Лавры вывозятся какие-то ценности, радикалы угрожали. Успокоилась ли ситуация, может, вы охрану усилили?
— Мы не усиливали охрану, усилили наши молитвы. Ситуация на сегодня относительно спокойная. Все реликвии, которые находятся на территории Лавры, никогда и никуда вывозиться не будут. Это наше историческое наследие, наша святыня, которую мы бережно храним. Но государство нам ничего не передало из запасников. Мы все приобретаем сами с помощью добрых людей и друзей. Да хранит их всех Господь!
— Общаетесь ли вы с Виктором Януковичем или его семьей?
— Нет. Он и раньше у нас редко бывал. Так что у нас никаких отношений нет.
— Мы слышим то там, то там, что у УПЦ МП отбирают церкви, может, у вас есть какие-то цифры сколько уже отобрали?
— Эта ситуация огорчает и удручает. Нет украинской или российской церкви, есть Церковь Христова. Сколько захвачено, точной цифры я вам сказать не могу, счет идет на несколько десятков. Самое большое количество в Ровенской области, потом Львовская область
— В суд пойдете?
— Нет, мы будем молиться.
— Какие отношения сложились с Блаженнейшим, часто ли вы видитесь, общаетесь?
— Господь послал церкви второго ангела-хранителя, митрополита Онуфрия. Это святой человек, монах по природе, я его знаю с 1984 года. Мы с ним общались и до его избрания Блаженнейшим. Он человек спокойный, уравновешенный, молитвенник. Я никогда не слышал от него повышенного голоса. Он живет в Феофании, на службы приезжает в Лавру.
— Как церковь помогает беженцам, раненым. Обращаются ли они к вам?
— В Лавре есть места, куда люди приносят одежду, также мы помогаем продуктами питания. Пострадавшим и нуждающимся мы помогаем чем можем. Мы никогда в жизни не должны отказывать тем, кому необходима помощь, потому что никто не знает, кто больше нуждается — они или мы? Также помогаем детским домам и больницам.
Марина Петик, "Вести".
