Среди семи Вселенских Соборов второй занимает особое место – на нем был окончательно определен Символ веры ("в 12-ти членах"). Приведем ниже описание этого Собора из труда архиепископа Аверкия (Таушева).
Борьба между православными и арианами, возобновившаяся вслед за окончанием I Вселенского собора и сосредоточившаяся первоначально на решенном отцами вопросе о Божестве Христа Спасителя, с течением времени вызвала появление новых ересей, из коих наиболее примечательны ереси, связанные с именами Аполлинария и Македония.
Епископ Лаодикийский Аполлинарий вышел из рядов православной партии. Не ограничиваясь отрицанием арианских положений в учении о Сыне Божием, Аполлинарий стремился утвердить положения им противоречащие; это стремление и привело его к ереси. Так, в опровержение особенного ударения ариан о Сыне Божием как тварном существе, которое они делали на признании во Христе всецело человеческой природы, Аполлинарий, напротив, уничтожал человеческую личность в исподе Иисусе. С психологической точки зрения, ему казалось невероятным учение Никейского символа, что во Христе соединились совершенное Божество и совершенное человечество он рассуждал, что две сущности с сохранением всех своих свойств, никогда не могут соединиться в одну. Немыслимым представлялась ему идея богочеловечества и со стороны догматической: с полным человечеством связан грех; если же мыслить грех в естестве Христа, хотя бы как и возможность, то дело искупления для Него уже становится невыполнимым. Поэтому Аполлинарий полагал, что, восприняв при воплощении тело и душу человеческую, Христос не воспринял отличительной части человеческого существа – человеческого духа, так как последний обязательно предполагает свободу воли, а с нею и наклонность ко греху духа человеческого, по мысли Аполлинария, во Христе [это] заменил Божественный Логос, господствовавший над злыми влечениями животной души[1].
Вскоре после I Вселенского собора (341 г.) ариане вносят в свои символы и учение о Третьем Лице Пресвятой Троицы – Святом Духе, причем заметно выступает стремление, в полном соответствии с развитием арианского учения о Сыне Божием, «описать Святого Духа как Ипостась разделенную, "отчужденную, разобщенную" от Отца и Сына». С течением времени по вопросу о Лице Святого Духа из среды полуариан выделилась особая партия Македониан, получившая свое наименование от Константинопольского епископа (355– 359 гг. ) Македония. Партия эта, почитая Святого Духа Третьим Лицом Пресвятой Троицы только из чести, отличала Его по существу от Первых Двух Лиц, признавая творением, а не Богом[2].
Вообще в учении о Святом Духе существовала в IV веке как среди православных, так и ариан, крайняя разобщенность мнений, которую cв. Григорий Богослов изображает следующим образом: «Что касается до мудрецов нашего века, то одни почитают Его (т. е. Святого Духа) действованием, другие – тварью, иные – Богом, а иные не решались сказать о Нем ни того, ни другого, из уважения, как говорят они, к Писанию, которое будто бы ничего не выразило о сем ясного, почему они не чтут и не лишают чести Духа, оставаясь к Нему в каком-то среднем, вернее же сказать, весьма жалком расположении. Даже из признающих Его Богом одни благочестивы только в сердце, а другие осмеливаются выражать свое благочестие и устами. Но слышал я о других еще более мудрых измерителях Божества, которые, хотя согласно с нами исповедуют Троицу, однако ж столько разделяют Лица Ее между Собою, что Одно почитают безпредельным по сущности и по силе (т. е. Отца), Другое безпредельным по силе, но не по сущности (т. е. Сына), а Третье – ограниченным и в том, и другом (т. е. Духа)».
Таким образом, перед сознанием Вселенской Церкви опять был поставлен вопрос о Божестве Второго Лица Пресвятой Троицы. Кроме того, ересь Аполлинария и ересь Македония возбудили новые вопросы догматического свойства первая – о Богочеловечестве Христа Спасителя, а вторая – о Святом Духе, Третьей Ипостаси Пресвятой Троицы.
Ответом на указанные вопросы и послужила деятельность II Вселенского собора. Собор этот созван был Императором Феодосием Великим[3] в 381 г. в Константинополе с целью «утверждения во всей империи никейского учения против всех ересей».
На этом Соборе присутствовали одни только восточные епископы, число коих было сто пятьдесят[4]. Среди них находились великие святители того времени Мелетий Антиохийский, Григорий Нисский, Кирилл Иерусалимский и Григорий Богослов. (...)
Догматическая деятельность II Вселенского собора нашла свое выражение в составлении символа, известного в истории Церкви под именем Никео-Цареградского. Символ этот принят без изменений всею Православною Церковью и содержится каждым православным христианином, верным учению своей Матери Церкви. До восьмого члена, т.е. изложения учения о Святом Духе, символ II Вселенского собора представляет собою Никейский символ, измененный и дополненный отцами ввиду тех ересей, которые вызвали необходимость созвания II Вселенского собора.
В учении о Боге Отце в Никейском символе отцы Собора после слова "Творца" ввели слова "неба и земли". Таким образом, отцы Собора в учении о Боге Отце, изложенном в Никейском символе, «не сделали никаких существенных пояснений» по причине отсутствия споров в Церкви о Первом Лице Святой Троицы. «Нужно ли говорить об Отце, – замечает св. Григорий Богослов, – Которого не касается по общему согласию (т. е. ввиду отсутствия разногласий) все водящиеся естественным смыслом (т. е. еретики)». В учении о Сыне Божием они заменили после "рожденного от Отца" слова "из сущности Отца, Бога от Бога" словами "прежде всех веков". При существовании в символе слов "Бога истинного от Бога истинного" выражение "Бога от Бога" являлось некоторого рода повторением, которого и старались избежать, когда опустили последнее изречение. Слова "прежде всех веков", заменявшие изречение Никейского символа "из сущности Отца" с исчерпывающей определенностью указывают на предвечное рождение Сына Божия, тогда как выражение Никейского символа: "рожденный от Отца, т. е. из сущности Отца", и "единосущный Отцу" "могли приводить к мысли, что сначала последовало рождение Сына от Отца и потом бытие Его с известными свойствами". При этом вычеркнули изречение "на небе и на земле", идущее за словами "чрез Которого все произошло".
В последующее учение о Сыне Божием, содержащееся в Никейском символе, отцами Собора вставлены некоторые слова, имеющие целью яснее выразить православное учение о плотском естестве Богочеловека ввиду некоторых ересей, слова эти здесь выделены: «...нас ради человек и нашего ради спасения сшедшего с небес и воплотившегося от Духа Святого и Девы Марии, и вочеловечившегося, распятого за нас при Понтии Пилате и страдавшего, и погребенного и воскресшего в третий день по писаниям, и восшедшего на небеса и седящего одесную Отца и паки имеющего прийти со славою судить живых и мертвых, Которого царству не будет конца»". Таким образом, деятельность отцов II Вселенского собора, как видно, не была отменой или изменением по существу Никейского символа, но лишь более полным и определенным раскрытием содержавшегося в нем учения, и сами отцы 1-м правилом постановили: «Да не отменяется символ веры трехсот осминадесяти отцев, бывших на Соборе в Никее, что в Вифинии, но да пребывает оный непреложен».
Никейский символ оканчивался словами "(Верую) и в Духа Святого" II Вселенский Собор дополнил его, присоединив к нему учение о Святом Духе, о Церкви, о крещении, о воскресении мертвых и о жизни будущего века; изложение учения об этих истинах веры и составляет содержание VIII, IX, X, XI, и XII членов Никео-Цареградского символа.
(…) Воспоминание II Вселенского собора Православною церковью совершается 22 мая.
Архиепископ Аверкий (Таушев). "Семь Вселенских соборов"
Примечания
[1] Аполлинарий в своем делении природы человека на тело, животную или жизненную душу и духовную или разумную душу следовал греческому философу Платону. Аполлинарий умер в 390 году. Ересь Аполлинария осуждена Александрийским собором 362 г., хотя без упоминания имени самого ересеучителя. В 375 г., когда Аполлинарий, отделившись от Церкви, начал образовывать свою секту, он был осужден Собором в Риме; последнее осуждение было повторено II Вселенским собором.
[2] Нужно заметить, что впоследствии и именно ко времени II Вселенского собора, эта партия отказалась от своего еретического учения о Святом Духе, оставшись, однако, верной осужденному I Вселенским собором утверждению полуариан, что Сын подобосущен, а не единосущен Отцу. Поэтому общепринятое мнение, что II Вселенский собор созван был "на Македония Духоборца", не находится в строгом соответствии с исторической действительностью.
[3] В это время Феодосии Великий был только император Востока. Сделавшись в 392 г. единодержавным обладателем как Востока, так и Запада, он нанес окончательный удар язычеству, издав закон, по которому служение богам признавалось таким же преступлением, как и оскорбление величества.
[4] Поэтому лишь позже (а на Западе только в VI веке), когда догматические определения Собора по причине их особенной важности и достоинства были приняты всеми поместными церквами, за Собором было признано всею Церковью значение Вселенского.
