В Ново-Афонском Симоно-Кананитском монастыре 15 мая состоялось второе Церковно-народное собрание (ЦНС), созванное Священной митрополией Абхазии (СМА). Первое мероприятие такого рода, в результате которого и возникла эта организация, прошло ровно пять лет назад, в 2011 году. Объявленная на нем необходимость воссоздания автокефальной Абхазской православной церкви остается актуальной для абхазских верующих и по сей день.
Вкратце напомним, в чем заключается абхазская церковная проблема, которая обсуждалась на собрании. В начале 1990-х годов республику, православные верующие которой находились под юрисдикцией Грузинской православной церкви (ГПЦ), покинул последний грузинский митрополит, здесь не осталось и нет до сих пор ни одного архиерея. Хотя отношения между Грузией и Абхазией в ходе конфликтов в 1992–1993, 1998 и 2001 годах становились все хуже и хуже, Тбилисская кафедра продолжает утверждать, что Абхазия и Южная Осетия являются ее каноническими территориями и контроль над ними должен быть восстановлен. В 2010 году в титулование Католикоса-патриарха всея Грузии был добавлен пункт «митрополит Цхум-Абхазский». Однако поскольку большая часть местного священства де-факто принадлежит к Московскому патриархату, в 2009 году священник Виссарион Аплиа объявил об автокефалии Абхазской церкви, стал главой созданной им самим Сухумо-Абхазской епархии и взял курс на дружбу с Москвой. В 2011 году группа клириков и мирян из монастыря в Новом Афоне оспорила право ГПЦ, РПЦ и организации Аплиа на церковную власть в регионе и основала Священную митрополию Абхазии, временный орган, который вот уже пять лет добивается автокефалии единственно законным и каноническим, по их мнению, путем – через обращение абхазского народа к Вселенскому патриархату и главам всех 14 общепризнанных поместных православных Церквей.
В собрании приняло участие более тысячи человек со всей Абхазии, причем более половины из них – женщины, многие из которых были даже одеты вполне по-светски. Идея участия мирян в обсуждении церковных вопросов, которая сегодня может показаться верующим в России подозрительной, заимствована, однако же, из практики Русской церкви – речь идет в первую очередь о Поместном соборе 1918 года. И хотя роль «абхазского народа» во многом сводилась к голосованию за новый состав Совета СМА, процедура собрания была подчеркнуто демократичной: его первая часть почти полностью состояла из оглашения отчетности в плане издательской, финансовой, благотворительной и так далее деятельности монастыря, а во второй части около часа регламента было выделено для вопросов, замечаний и предложений. Так, были приведены и затем опубликованы на официальном сайте СМА денежные поступления и расходы обители, популярного места посещения туристов (в 2015 году, например, ее доход составил более 60 млн руб.).
Клириков на собрании было всего двое: архимандрит Дорофей (Дбар) и иеродиакон Давид (Сарсания). Столь малое число объясняется как нехваткой духовенства в Абхазии, так и тем, что не все абхазские священники поддерживают СМА. Некоторое недоумение у части делегатов вызвало отсутствие на собрании иеромонаха Андрея (Ампара), некогда стоявшего у истоков абхазской церковной борьбы, но недавно от нее отошедшего. Именно с намерения Аплиа сместить Ампара с должности настоятеля Нового Афона в апреле 2011 года начался «бунт черноризцев» в обители (подробнее в «НГР» от 20.04.11).
В своем выступлении архимандрит Дорофей (Дбар) озвучил условия Вселенского патриархата, выполнение которых необходимо для решения вопроса: это прежде всего желание абхазского народа и духовенства на выход из-под юрисдикции ГПЦ, а также прошение от правительства республики. И если желания, как показала практика, у тех и других хоть отбавляй, то нынешние абхазские власти, активно поддерживавшие СМА в 2011–2014 годы, после победы на выборах стали в ее отношении более осторожными из-за возможных проблем с Грузией и Россией.
Важным итогом собрания стало принятие текста обращения к Всеправославному собору, который должен начаться 19 июня, и лично его председателю Вселенскому (Константинопольскому) патриарху Варфоломею I, в котором участники ЦНС просили православные Церкви рассмотреть абхазскую церковную проблему и по возможности найти пути ее разрешения. Дбар и Сарсания неоднократно подчеркивали свой отказ от объявления автокефалии и нежелание уходить в изоляцию, подобно тому, как это сделали Российская православная автономная церковь, «агафангеловцы» (РПЦЗ Агафангела) или, скажем, греческие старостильные Церкви. Молодые, получившие образование в Греции новоафонские клирики хотят получить автокефалию канонически безупречно – собственно, с этой целью и было подготовлено обращение.
Два из двенадцати мест в переизбранном Совете СМА было традиционно зарезервировано для представителей Сухумо-Абхазской епархии Виссариона Аплиа. Однако и он, и Майскопская епархия РПЦ, клириком которой некогда числился Дорофей (Дбар) и которая регулярно обновляет его запрещение в служении, относятся ко всем инициативам новоафонских клириков крайне негативно и полагают эту организацию неканонической и раскольничьей. На официальном уровне РПЦ воздерживается по этому поводу от любых комментариев.
Сложно сказать, будет ли вопрос о независимости Абхазской церкви в итоге поднят на Всеправославном соборе: с одной стороны, в той или иной степени иерархи Вселенского патриархата и Элладской церкви поддерживают СМА, с другой – вопрос о новых автокефалиях был снят еще на предварительных слушаниях по требованию трех Церквей, для которых он является болезненным: Грузинской – по понятным причинам, Сербской – в связи с Македонией и Русской – в связи с Украиной. Можно предположить, что постановка и, с некоторой вероятностью, разрешение этой проблемы станет вопросом борьбы за лидерство в православном мире между другими православными Церквами, и в первую очередь между Константинополем и оказавшейся в непростой ситуации Москвой, которая не имеет права открыто ссориться ни с ним, ни с Тбилиси.
