«Сирия: война и вера»: причины войны и положение христиан в Дамаске

В чем опасность религиозных фанатиков, которые прикрываются исламом? Часть II

Часть I

…о причинах войны – глазами сирийцев

У нас были встречи с министром информации, с главой парламента Сирии, но я принципиально не вставлял мнения политиков в наш фильм. Я для себя решил: «Не буду говорить в фильме о позиции политиков, о позиции оппозиционеров, я предоставлю слово людям – простому народу. Что они обо всем этом думают?» Кроме того, моя задача была – понять, какие между сирийцами межконфессиональные отношения, есть ли там конфликт на почве веры, о котором говорят.

И я был шокирован сирийцами – это люди невероятной отзывчивости, гостеприимства, доверчивости. Я всем говорил, что сирийцы – это русские арабы. Уже через пару минут общения мы с ними становились похожими и чувствовали себя, как дома. Там все общаются на равных, никто не спрашивает, какого ты вероисповедания: суннит ты или шиит (мусульманские течения – авт.). Более того, до войны и сунниты, и шииты, и салафиты вместе молились в мечетях, мусульмане и христиане Сирии вместе отмечали праздники, а их дети и сейчас дружат.

А что нам показывают? Идет колоссальная информационная война. Хочу спросить у «борцов за свободы»: «Если вы такие борцы за свободу прав и слова, почему вы отключаете сирийские каналы от спутников? Почему в интервью показываете далеко не то, что вам говорят сирийцы?»

Я не имею права поддерживать ту или иную сторону, но я имею право поддерживать людей. Я не хочу, чтобы лилась кровь! И эту фразу повторяли все герои нашего фильма: «Я не хочу, чтобы проливалась кровь!» Мало того, эта ситуация очень легко проецируется на Украину…

Я не понимаю, каким образом госпожа Клинтон может заявлять, что у них подготовлен список переходного сирийского правительства. Может, госпожа Клинтон представит список моих родственников, которые у меня должны дома жить, какие коты или собаки у меня должны дома жить?

Поэтому мы в этом фильме показали мнения простых сирийцев, которым диктуют, кто должен быть главой их правительства, кто должен жить в их домах. И зритель должен сам сделать вывод: кто прав, кто виноват в этой ситуации. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понимать: речь идет не о какой-то демократии, что причина – не межконфессиональные распри, а нефть и газ.

А ваххабиты, если сказать проще – сектанты, являются очень удобным оружием в умелых руках. Кто дает оружие, переправляет боевиков в Сирию через границы с Турцией, Ливаном, кто поощряет это все?
Объясните мне: как здравомыслящий человек может убивать людей лишь потому, что они неверны, с криком: «Бог велик!» (Аллах акбар!) Абсурд? Абсурд.

И ваххабизм – это лишь одна из деталей, которую мы раскрыли в фильме. Ваххабизм – это очень удобный рычаг, механизм для проведения войны. Более того, проблема ваххабизма бросает тень на весь ислам – достаточно мирную теистическую мировую религию. Потому, что неискушенный религиоведческими тонкостями зритель думает, что все исламисты могут быть смертниками с поясами шахидов. Но это совершенно не так. И мы это тоже «разжевали» в фильме.

Наш эксперт – религиовед Тарас Борозенец, преподаватель Киевской духовной академии – рассказывает в фильме, кто такие сунниты, шииты, салафиты и кто такие ваххабиты. А ваххабиты – это вовсе не мусульмане, это террористы, сектанты.
Зачем марать руки в кровь, если можно в своих целях использовать таких фанатиков? Как не прискорбно говорить, но Сирия сейчас является тем перемалывающим механизмом религиозных фанатиков. Со всего мира туда едут ваххабиты – с Дагестана, Ливана, Турции. Полно на YouTube призывов ехать на джихад в Сирию, и Сирия их перемалывает, как кости, освобождая мир от фанатизма.

Да и кто такой Мухаммад ибн Ваххаб, кто его финансировал? Бегал себе молодой студент с разработками, пока его не заприметил британский шпион, который занимался проблемой колонизации. А почему он заинтересовал британцев? А потому, что увидели, что нет такого идеологического механизма, который бы заставил мусульман убивать мусульман. А тут придумана такая идеология, и бывшие мусульмане убивают своих братьев лишь потому, что вторые не так молятся Аллаху.

В чем опасность религиозных фанатиков, которые прикрываются исламом? Что ваххабиты – неуправляемы. И геоэкономика, и геополитика, и религия – всего лишь выгодный механизм манипуляции. Ничто, кроме как идеологического рычага, не заставит покончить жизнь самоубийством.

…об открытых к общению сирийцах

Я боялся, что в Сирии мне будут навязывать интервьюируемых. Поэтому просил останавливать микроавтобус в самых непредсказуемых местах и общался с первым попавшимся человеком, которого невозможно было как-то заранее подготовить.

Перед отъездом один знакомый убеждал меня, что все интервью сирийцев либо чистая подстава, либо затылком к объективу и с питчем на голосе. У нас не было ни одного из десятков интервью в самых разных местах – на рынках, в мечетях, кафе, где не собиралась бы толпа перед микрофоном. Люди просили об одном: «Только не переврите, процитируйте мои слова дословно…»

Поэтому вариант, что мы как-то подтасовали слова людей, что наши герои подставные, исключен. И видно было, что сирийцы очень сильно сплотились, потому что ситуация в Сирии – вопрос жизни и смерти…

Журналисты

А когда сирийцы увидели нас в прямом эфире на местном телеканале Аль-Ихбария (Ю. Молчанова и прот. З. Керстюка пригласили на передачу – авт.), с нами на улицах стали здороваться.

На этом канале, кстати, работает журналистка Яра Салех, которую со съемочной группой похитили боевики одной из ваххабистских группировок (об этом говорится в фильме – авт.) Оператора расстреляли. За головы остальных планировали требовать выкуп. Пока думали над наградой, правительственная армия накрыла их схрон – и журналисты, после недельного плена, вышли на свободу. То, что они там пережили, вряд ли представит каждый из нас.

Как-то мы остановились поснимать в одном из мусульманских районов – там очень красивые дома, архитектурная композиция. Выходим со штативом, а народ насторожился: «Какая-то техника». Но увидели, что мы журналисты.

Переводчики говорят: «Украини, Русси». – «А, Украини, Русси – респект!» Едва услышав русский язык, люди мгновенно расплывались в улыбках, особенно дети.

«Русси, Украини» – и ты уже почти друг. На самом деле им осталось мало, на кого надеяться, чтобы не впасть в окончательное уныние. Российский флаг очень часто можно увидеть на улицах Дамаска вместе с сирийским.

Так вот – вдруг на балконе появляется человек с портретом Башара аль-Асада, женщина с сирийским флагом, дети с портретами Асада. Через 15 минут на все балконы высыпались люди с портретами и флагами. Не уверен, что вменяемые люди, с которыми мы и общались, стали бы вот так поддерживать «кровожадного тирана» аль-Асада.

Понятно, что кому-то очень хочется дестабилизировать нефтяную ситуацию в этом регионе. Если кто-то выйдет из долларовой зоны, что мы наблюдаем, то будет такая эмиссия доллара… Поэтому понятно, зачем и кому нужна «арабская весна». И Башар Асад тут вовсе не причем. Наоборот – сирийцы сейчас держатся за власть. И когда солдаты правительственной армии заходили в зачищенные районы, люди их обнимали и дарили цветы. Мы это видели. Ведь кому интересно иметь дело с бородатыми психами?

… о положении христиан в Дамаске

В фильме мы показали, что христианские храмы в Дамаске открыты, Патриарх Антиохийский Игнатий IV служит, православные сирийцы участвуют в богослужениях.

Кстати, обращаясь к нам, Патриарх Игнатий пожелал Украинской Церкви мира и объединения и рассказал прихожанам, что мы из Украины, где службы длятся 3 часа, и все это время люди молятся стоя (улыбается).

Христиане с точки, зрения конфликта в Сирии, неудобны. Задача авторов «сирийского сценария» – стравить мусульман, а это делать гораздо сложнее, если есть еще и христиане. Поэтому для ваххабитов христиане – это одна из мишеней, которую надо убрать, чтобы просто не путалась под ногами.

Они не признают христиан за людей, мы для них – неверные, потому и истребляют. Вы слышали, наверное, о жестоких убийствах христианских священников. Если посмотреть по статистике, то христианский район Джераман в Дамаске уже 8 или 9 раз подрывали.

Нам, кстати, хотелось поехать в христианский район Маалула – единственное место, где до сих пор общаются на древнеарамейском языке. Там, кстати, группа сценаристов фильма М.Гибсона «Страсти Христовы» проживала некоторое время, сверяя сценарные диалоги с языком оригинала. Но нас не пустили в Маалулу, потому что на подступах простреливалась дорога. Мы даже просились упасть на хвост армии, но нас отговорили.

В фильме мы оговариваем, что Блаженнейший Патриарх Игнатий многое не комментировал на камеры, и я могу понять, почему – потому, что действия Православной Церкви просматриваются под микроскопом. Патриарх исходил из того, чтобы, не дай Бог, не подставить своих прихожан, чтобы не пролилась кровь. Христиане там зажатые, они понимают, что стали мишенью. Это ощущалось.

Вот христианская вдова Соня Самаан, которую мы показываем в фильме, не сразу согласилась дать интервью: «Мы дадим интервью, только если вы придете с батюшкой». А отца Захарии с нами тогда не было. Мы выразили семье соболезнования и уехали, даже стали искать другую семью для съемок.

Муж этой женщины, простой инженер, решил по пути на работу подбросить на машине свою дочь и двух ее однокурсников на учебу. Взрыв груженного 5 тоннами взрывчатки грузовика не оставил и следов от их тел. Факт смерти людей признали после экспертизы ДНК…

Вдруг после нашего участия в прямом эфире эта семья набрала нашего «связного» и передала, что дадут интервью. А у них, оказалось, был прецедент с иностранной съемочной группой, которая полностью переврала их слова. Именно поэтому требовался священник, который должен был бы выступить гарантом честности, что мы не будем искажать слова этой семьи.

Столько слез, боли было во время интервью. Вы представляете, как это – везти в школу детей и не знать, вернутся ли этим вечером дети домой. Отец мусульманской семьи, которую мы снимали, простой водитель, оказавшийся с начала войны без работы, каждый день отвозит и забирает детей из школы с такими чувствами...

А дети – такие веселые, беззаботные, а у всех глаза взрослые. Девочка 13-ти лет из этой мусульманской семьи сказала гениальную фразу.

Во время интервью задаю ей разные вопросы, смотрю – слезиночка уже у нее возле глаза, думаю, смягчу тон. Камеру отключили, и я спросил: «Мальчик есть на примете?» Она – «ха-ха», румянец на щечках. И я думаю, что вот сейчас отвлеку ее от депрессивного размышления – и спрашиваю: «Через 10 лет как представляешь свою жизнь: дети, семья? Сколько детей, кстати, хочешь?» Не моргнув глазом, она с ходу ответила: «В нашей стране уже давно никто не загадывает на завтра. А вы про 10 лет говорите...». Девочке – 13 лет, повторю.
Вот так живут сирийские дети.

Читайте продолжение материала «Я не хочу, чтоб проливалась кровь!»: о съемках фильма «Сирия: война и вера» на УНИАН-Религии 17.11.2012

Ольга Мамона - для "УНИАН-Религии"

Фото из архива Юрия Молчанова и протоиерея Захарии Керстюка
 

УНИАН в Google News